Залив Полумесяца

– Я очень рада снова видеть вас, – видимо, почувствовав вечернюю прохладу, султанша обхватила себя руками поверх предплечий. Она подошла и встала рядом – такая же маленькая, хрупкая и бесконечно умилительная, как и в юности. – Вы почти не изменились, – Михримах Султан с улыбкой заглянула в лицо мужчины, который неотрывно смотрел на нее – серьезно и немного обреченно. – Я вас сразу же узнала.

– Как и я вас, – выдавил из себя Искандер-паша и отвернулся, снова посмотрев на небо, чтобы совладать со своими чувствами. – Надеюсь, вы не покинете нас в скором времени?

– Вероятно, как только сын получит назначение, я еду с ним в определенный ему санджак.

Значит, скоро. Сглотнув ком в горле, мужчина глянул на нее и улыбнулся в бороду.

– У вас славный сын. Думаю, его ждет хорошее будущее.

– Мне очень приятно слышать это, – искренне осветившись счастьем, кивнула ему Михримах Султан. Она тоже подняла свою светловолосую голову и посмотрела на небо, усеянное холодно мерцающими звездами. – Мехмет очень умный, это правда. Но в нем мало чувств, и это порою расстраивает меня. Он словно… закрыт от мира.

– Это пройдет со временем, я думаю. Он в сущности-то мира еще не видел.

– Вы с ним так хорошо поладили. Он не всем так открывается с первой встречи. Я впервые такое вижу, если быть откровенной. Надеюсь, вы не слишком заняты, чтобы иногда проводить с моим Мехметом время?

– Что вы, султанша? – не сдержав тепла в голосе, отозвался Искандер-паша. – Я буду только рад.

Михримах Султан благодарно улыбнулась ему и вздохнула с умиротворением. А он смотрел на нее, и в груди что-то болезненно сжималось. Даже без украшений, в простом темно-сером платье и скромно собранными волосами она была самой красивой женщиной из всех, что он видел.

Словно ангел – чистый, непорочный, не отравленный злобой даже после стольких невзгод и тягот. Такая хрупкая и нежная, что хочется закрыть ее собой от всего зла в этом мире, лишь бы эти глаза никогда больше не полнились слезами, а эти губы – улыбались. Но он не имеет на это никакого права. Даже помышлять об этом в его положении недостойно. Однако от осознания этого чувство его меньше не становилось.

– Вам холодно? – заметив, как она поежилась, обеспокоился Искандер-паша. – Возвращайтесь во дворец, не то простудитесь.

– Благодарю за вашу заботу, – ласково посмотрела на него Михримах Султан и без всякого умысла коснулась ладонью его плеча. – Что же, тогда я с вами прощаюсь.

В этот момент двери выпустили на крыльцо Сельминаз-хатун, и ее взгляд цепко ухватил маленькую женскую ладонь, лежащую на плече ее мужа. Негодование обожгло ее изнутри, и она надменно улыбнулась, когда оба на нее обернулись и немного сконфузились.

– Я чему-то помешала?

– Сельминаз, – осадил ее Искандер-паша с угрюмым лицом. – Это неуместно.

– Доброй ночи, – в свою очередь молвила Михримах Султан, решив, что ей лучше уйти.

Султанша поспешно направилась в беседку, где не обнаружила никакой накидки. Когда она возвращалась обратно во дворец, карета уже отъезжала от крыльца в сопровождении охраны, и женщина проводила ее задумчивым взглядом. Но, почувствовав леденящий порыв ветра, быстро взошла на крыльцо и нырнула в тепло дворца.

Дворец Топкапы. Султанские покои.

Шехзаде Осман поначалу лениво и даже снисходительно смотрел на танцующих перед ним наложниц с кубком вина в руке, который то и дело подносил к губам. Красавиц в своей жизни он повидал достаточно, так что относился к ним спокойно, а к подобным увеселениям давно привык. Он уже даже не наслаждался танцами одалисок, а приглядывал среди них ту, которую мог бы оставить у себя на ночь.

Вскоре его внимание привлекла красивая и яркая девушка с длинными рыжими волосами, похожими на языки пламени, которые при каждом ее движении легко взметались в воздух и переливались здоровым блеском. Фиолетовый шелк платья струился по ее извивающемуся в танце телу, а на лице призывно горели серые глаза. Она то и дело ловила его взгляд и загадочно улыбалась, как бы дразня.

Коротко посмотрев на стоящего в стороне Идриса-агу, шехзаде Осман послал ему многозначительный взгляд, и евнух понял его без слов, заметив, как и все в покоях, на кого обращено внимание господина.

Десен старалась изо всех сил, чтобы оно обратилось на нее, и танцевала как можно более старательно и соблазнительно, но она оказалась в менее выигрышной позиции. Ольга танцевала посередине покоев, а она – с краю и была не так заметна даже со всей своей красотой.

Видя, что взгляд шехзаде Османа прикован только к Ольге, Десен с невыразимой досадой понимала, что проиграла. Сегодня он оставит у себя эту славянку, не ее. И зеленые глаза девушки все больше и больше наливались негодованием по мере того, как танец близился к своему завершению. Ее единственный шанс на успех стремительно таял прямо на глазах.