Заложник

- А зачем? - с откровенной ленивой издевкой протянул сэр Роберт. Неужели это может что-нибудь изменить? Обойдетесь.

- Простите, сэр, - майор вскочил, вытянулся, опустив руки по швам. - Я, к сожалению, не умею выполнять приказаний, смысл которых мне не ясен. Я полагал, что добросовестная и тщательная подготовка выступления...

- Потрудитесь сесть, Франклин! - Это прозвучало как команда. Благодушный седой джентльмен, так уютно расположившийся в низком шезлонге, куда-то исчез. Вместо него перед Коллинзом сидел, выпрямившись, властный шеф, холодно поблескивавший из-под бровей серо-стальным взглядом. - Сидите и слушайте, только очень внимательно. Мне не так уж нужно было это путешествие, но я пошел на него. Из-за вас. Из-за того, что мы вместе начинали эту службу и вы кое-что сделали для меня. Сейчас я недоволен вами, Фрэнк. Пока - только я. Это не страшно. Но вы теряете ориентировку, а значит, раньше или позже в работе возможны крупные провалы. Этого вам не простят. Зачем вы ковыряетесь в мелочах? Почему медлите? Неужели вы думаете, что эти "триста-четыреста сабель", даже под командованием самого Лоуренса, могли бы повлиять на судьбу Советов? Для выступления не нужны военные. Это должен быть крестьянский бунт. Бессмысленный, жестокий и страшный. Такой, о котором можно будет кричать в мировой прессе. Кричать истерично. Это вы понимаете?

- Сэр Роберт, - Коллинз, уже взявший себя в руки, попытался отстоять свою позицию. - Но разве хорошо подготовленное выступление, захват крупного центра, умелые действия повстанцев не дадут должного резонанса? Разумеется, я не рассчитывал сокрушить Советы. Но организовать дело так, чтобы повстанцы не выглядели просто бандитами, считал своим долгом.

- Ерунда! - Кемпбелл очень осторожно, постукивая головкой трубки по костяшке согнутого пальца, выколотил пепел. - Поймите, ради бога, что кадровый военный может только повредить делу. Мы не должны дать возможность увидеть за всем этим нашу работу. Не операция, но бунт! Выступление должно впечатлять не тактикой, а... - он помедлил, подыскивая наиболее точное определение, - а правильно организованным варварством. Зверством, если вам угодно. Пусть захватят какой-нибудь городок. Пусть разнесут его в пыль и заставят власти подавлять восстание самым жестоким и крутым путем. В этом смысл выступления. Это будет первая ласточка из очень голосистой стаи. Ну хорошо. Значит, Разносчик сообщил, что видел Богомольца. И что же?

- Тот был обеспокоен встречей и сразу постарался скрыться в толпе. На базаре это не трудно.

- А если все-таки Богомолец пришел в ГПУ с повинной?

- Абсолютно невозможно, - уверенно ответил Коллинз. - За убийство целой семьи по советским законам ему обеспечен расстрел. ГПУ не станет привлекать такого человека. Основатель советской разведки был очень строгим моралистом. "Чистые руки" и прочее.

- Да-да, - Кемпбелл задумчиво склонил седую породистую голову. - За господином Дзержинским была известна эта слабость. Хотя неизвестно, слабость ли это... Но предположим все-таки, что встреча на базаре тоже придумана на "бакинской Лубянке"? Как и ход с паспортами. Допустим, что Богомолец был задержан, дал показания...

- Ему нечего было показывать, сэр Роберт, - подчеркнуто официальным тоном ответил Коллинз. - Все инструкции он должен был получить уже в Баку. Ноль пятнадцатый не может сам войти в контакт с повстанцами, а Джебраилов родственник Гейдар-аги, одного из главарей. Через него должны быть установлены связи, передан склад.

- Через него непосредственно? - Кемпбелл, видимо, более довольный этой частью отчета, снова стал благодушен.

- Не обязательно. На самый скверный случай Богомолец мог послать к Гейдар-аге своего человека. У княжеских нукеров, деревенской знати, торговцев, связанных с контрабандой, с давних времен существовала система тайных знаков, вещественных паролей. Примитивная, конечно, но очень трудная для фальсификации.

- Нечто вроде перстней генералов ордена Иисуса? - Сэр Роберт был известен как знаток истории.

- Я полагал, что подобный прием в данном случае мог быть оправдан, по-прежнему сухо ответил майор. - Богомолец шел к ноль пятнадцатому именно с таким паролем.

Кемпбелл усмехнулся.

- Ну, ну, Фрэнк. Будьте терпимее к стариковским причудам. Ведь я искренне к вам привязан. Хотите вернуться в Лондон? Вам давно уже не тридцать, а я всегда рад видеть вас в отделе.

- Я не справляюсь с обязанностями? - Коллинз все еще был обижен.

- Если бы так, вам пришлось бы вернуться. - Сэр Роберт еле заметной игрой интонаций подчеркнул это "пришлось". - И все-таки подумайте. Восток, конечно, многое значит для Британской империи, но главные события будут разыгрываться не здесь... Будьте диалектиком, Фрэнк. С возникновением такой силы, которой становится Москва, прежняя колониальная политика протянет недолго. Двадцать, тридцать, максимум пятьдесят лет. Подобные примеры очень заразительны. Главная игра скоро переместится в Европу.