Заложник

– У Бориса Николаевича Уралова, – просто и ничуть не красуясь своими возможностями, сообщил Волосов. – Меня ему на баррикаде у Белого дома в девяносто первом представили. Между прочим, я уже тогда был генералом. Это к тому, чтобы вы ничего лишнего не подумали.

– И что он сообщил?

– Предложил вам не искать соринку в чужом глазу. Ни о каком заговоре не слышал и никогда бы в нем не участвовал. Петр Семенович, задумайтесь. – Волосов перешел на доверительный тон, чего никогда бы себе не позволил. – Ну как люди, облеченные властью, могут плести заговоры?

– Могут. Вы не знаете оперативной информации. И хватит мне тут эмоции выплескивать. Я вас вызвал не для этого, а чтобы сообщить еще одну фамилию в дополнение к предыдущим: Огнев. И еще раз приказываю перейти к решительным действиям! В противном случае можете подавать в отставку, как вы грозились при первой нашей встрече. Мы подберем вам достойную замену. Никто вам не позволит в этих стенах оспаривать приказы вышестоящего начальства.

– Я сам разберусь, что мне делать и как поступать.

Гнетущее состояние, которое не покидало Волосова все последнее время, лишь усилилось после команды, полученной от Кушакова. Палач! На него и смотрят как на палача. И этот прыщ тоже…

Он быстро вышел из приемной и, несмотря на уже немолодой возраст, быстро взлетел на три этажа выше, в свой пеналообразный кабинет, чем-то напоминавший гроб.

– Так пусть он таковым и будет, – вырвалось у генерала на пороге.

Кушаков все еще прослушивал запись, которую сделал во время разговора, как в кабинет без приличествующего этому разрешения ворвался порученец. Подняв на него недовольный взгляд, Петр Семенович понял, что случилось нечто серьезное.

– Волосов застрелился. В своем кабинете, – выпалил порученец.

Первое, о чем подумал заместитель директора ФСБ в эту минуту, – оставлять магнитофонную запись или стереть.

Испорченное лето

Май 2005 года. Париж – Лондон – Нормандия – Москва. 10 месяцев до объявления референдума

Глава 1

Мобильный телефон зазвонил в семь утра.

И хотя Александр уже не спал и ворочался в постели, окунувшись в негу прохладного нормандского утра, он, как бывает только спросонья, сильно растревожился. Кто бы мог так рано звонить, да еще практически на неизвестный номер? Правда, в Москве уже девять часов.

– Слушаю! – резко и недружелюбно прорычал он в трубку и в ответ услышал хорошо знакомый доброй половине мира окающий голос:

– Дело безотлагательное, вот вам и звоню спозаранку, работаю здесь, как телефонистка-курсистка, понимаешь. Уже седьмой звонок делаю. Не хочу никому передоверять.

Поскольку человек, известный половине мира, звонил Александру второй раз в жизни, он мгновенно вспомнил первый такой звонок, в октябре девяносто пятого, в рабочий кабинет на Тверских-Ямских, но не стал углубляться в воспоминания и почему-то решил пошутить:

– В следующий раз, Борис Николаевич, вы позвоните, наверное, еще лет через десять. Кстати, интересно, мобильники на том свете работают?

– Вы все шутки шутите, а я вам скажу, что сейчас не до шуток. Надо встретиться по очень важному делу.

– Когда? Я прилечу хоть сегодня.

– А вы разве не в Москве?

– Не в Москве, вы же звоните на мой французский номер. Но это ничего не меняет. Мгновенно прилечу.

– Какой дали телефон, на тот и звоню. Французский, понимаешь… Только прилетать не надо. Сейчас моя Таня все вам объяснит. Передаю трубку.

– Александр Павлович, здравствуйте! Папа непременно хотел сам дозвониться. А прилетать действительно не надо. Я-то знаю, что вы где-то во Франции. Вот и встретимся в Париже. К нему отовсюду ближе. Будет еще несколько известных вам людей.

– Какая тема? – осторожно задал вопрос Александр. Хотя звонок и был ему весьма лестен, но ничего хорошего такие звонки обычно не сулили. Тем более что давно для себя решил держаться подальше от той могучей кучки, которая вершила минувшее десятилетие и к коей некогда принадлежал сам.

– Тема не телефонная, – жестко сказала Таня. – Если подумаете на досуге, возможно, и сами доберетесь до нее. Газеты читаете? Телевизор смотрите? Ну да ладно об этом… Я хотела попросить вас об одолжении. Так как вы оказались единственным, так сказать, в нужном месте и в нужное время, не могли бы подготовить уютное местечко для встречи человек на десять – пятнадцать? И потом перезвоните мне. Какой-нибудь малоприметный ресторанчик, например. Номер телефона вам сообщат дополнительно. Уже не для чужих ушей. И вы тоже со своего номера не звоните. Хорошо? И еще. Встреча должна состояться как можно быстрее. Жду.

Телефон отключился.