Заложник

– Так какие основные тезисы вы предлагаете внести в меморандум? – Александр уже вернулся из далекого девяносто четвертого в кресло переговорной комнаты собственного офиса.

Напротив по-прежнему восседал окончательно расплывшийся после обеда и собственных сомнений Эленский, который охотно повторил тезис о конституционной преемственности власти и гарантиях свободы слова:

– Добавьте, пожалуйста, тему гарантий от распада России на территориальные лоскутки.

Эленский посмотрел на Александра с некоторым удивлением и даже интересом. Но пояснений не дождался.

Мысли о меморандуме воскресили в памяти Духона давнюю поездку к губернатору Дедову и тогдашний разговор о появившихся в регионах тенденциях к распаду России. Дедов тогда прямо так и сказал, что многие губернаторы, заседающие в Федеральном собрании, спят и видят, как бы отвалиться от Центра. И речь идет не об экономической самостоятельности, а исключительно о политической.

Тогда разговор продолжения не получил, но Духон практически ни на день не забывал его:

– Если не возражаете, Борис Платонович, давайте вернемся к нашему разговору через несколько деньков. Я тоже подумаю.

– Вот и отлично, – согласился с предложением Эленский.

Время встречи давно истекло. Референт уже трижды сообщал Александру Павловичу, что у него в приемной толпа. А он, как некогда признался нынешнему выдвиженцу, опаздывать очень не любил. Он мысленно поблагодарил гостя за то, что тот не стал его допекать по поводу предложенного им тезиса, – и раскланялся.

Глава 2

Солнце уже стояло в зените, азартно припекая колени под джинсами.

Неужели Армани шьет свои джинсы из резины, а не из хлопка? Духон, признаться, был несколько удивлен первой разбудившей его мыслью. Неужели нет проблем важнее, задал он себе чисто риторический вопрос, прекрасно зная ответ.

Его монотонная и так нравившаяся ему в последнее время жизнь в Нормандии со вчерашнего утра решительно и бесповоротно пошла наперекосяк. И все из-за звонка из «Семьи». Мысль о некачественных джинсах от Армани была, по сути, первой, отвлекшей его от неожиданно навалившихся событий. Именно поэтому Александр ей обрадовался и удивился: значит, еще могу думать о чем-то ином. Ура!

Просыпаться жутко не хотелось. Так бы сидеть и сидеть на скамейке у пруда, и чтобы тебя никто не беспокоил. Как же! Лицо Александра нежно лизал его любимый лабрадор Борька. Этот точно залижет, если не встать.

Он собрался с силами, потянулся. Интересно, сколько же я спал? Часа два. Не меньше. Мысли сами собой переключились на главное. Стало быть, именно меморандум заставил Уралова звонить ему. Вряд ли что-то другое. Это положительный результат почти суточных, с перерывом на сон и обед, размышлений.

Значит, так все плохо. Инициаторы меморандума планировали извлечь его на свет явно не сейчас. Александр вновь вернулся к вчерашней мысли, которая немедленно перенесла его вновь в далекий 1999 год.

Как в нем было написано? Александр напряг память и попытался процитировать несколько строк:

«Вот почему власть, сдающая государственные дела, и власть, принимающая их, при поддержке народом этой преемственности путем прямых всенародных выборов, берут на себя обязательство всем доступным политическим и экономическим ресурсом защищать существо состоявшихся договоренностей».

Кажется, так это звучало? Молодец все-таки Эленский.

«Сохранение гарантий конституционной нормы, регламентирующей сроки и принципы перехода президентской власти. Сохранение гарантий конституционных норм федеративного устройства страны. Сохранение гарантий конституционных норм прав и свобод личности. Сохранение гарантий конституционной нормы свободы слова и веры».

Значит, время пришло все это защищать? Так быстро? Фантастика. И теперь его просят помочь организовать встречу на десять – пятнадцать человек, причем непременно во Франции. Почему во Франции? С одной стороны – невелика проблема. Пусть даже встреча и конфиденциальная. С другой – как посмотреть. Если учесть круг людей, а судя по количеству, названному Таней, это как раз, похоже, все гаранты меморандума, сделать это не так просто. Публика что ни на есть капризная и сквалыжная. Борис Николаевич среди них – ангел. Чего не скажешь об остальных.

Александр с грустью вспомнил погибшего несколько лет назад сибирского генерал-губернатора, с которым еще задолго до событий был в добрых отношениях. Равнодушно припомнил примерно в то же время неожиданно убитого губернатора Листова, неизвестно каким образом попавшего в список подписантов. Естественно, он понятия не имел, за что и почему был убит «рыбный и золотой» король, и никак не связал эти две трагедии с меморандумом.

Он медленно пошел в глубь парка – туда, где паслись четыре небольшие шотландские коровы с мохнатыми мордами, похожими на морды убийц.

– Дерьма наешься, если не понравится, – пробормотал он вслух. – Ну и пусть. Плевать. Не пикник же и не попойка. Хотя, помнится, Татьяна что-то прощебетала про ресторанчик. Да, задачка! – Духон почесал свой давно лысеющий затылок.