Заложник

Разумеется, англичане. Эден не настолько наивна, чтобы не понимать, о чем шеф британской разведки разговаривал с ГД. Вопрос был в другом: с чего это вдруг ему пришло в голову рассказывать о прошлом Эден ее нынешнему работодателю? Попади Бустеру в руки эта информация раньше, Эден ни за что не стала бы шефом контртеррористического отдела. Одно время она подумывала пойти к Бустеру и честно во всем признаться. Это лучше, чем если бы ГД услышал обо всем от кого-нибудь другого.

«Я совершила ошибку.

Я вступила в связь с агентом Моссада, какая беспечность!

Но клянусь, я ничего не знала, иначе порвала бы с ним немедленно.

Однако моя неосторожность не принесла вреда никому, кроме меня. Я предала своего мужа и, поверьте, расплатилась за это сполна не одной бессонной ночью».

Британцы знали, что она не шпион. В конце концов, это смешно. Однако компромата было достаточно, чтобы разыгралось воображение менее сведущего человека, например генерального директора СЭПО. И все это только для того, чтобы дискредитировать Эден. Чтобы отомстить ей за то, что предпочла порвать с Эфраимом, вместо того чтобы доложить обо всем шефу и продолжать вести двойную игру.

— Ты не понимаешь, какой шанс упустила! — кричал на Эден ее британский начальник. — Ты могла бы завербоваться и проникнуть в святая святых израильской разведки.

Эден не то чтобы не понимала, просто цена казалась ей неоправданно высокой. Она навсегда запомнила тот вечер, когда в последний раз вернулась с работы в их общую с Микаэлем квартиру.

— Мы уезжаем в Швецию, — объявила она. — Меня уволили.

А потом хлынули слезы. Отчаяния и раскаяния. Бог знает почему Микаэль остался с ней. Он умел прощать, как никто другой.

«Одна я не простила», — думала Эден.

Не только себя, но и своего бывшего британского шефа, и Эфраима. Стыд огнем выжигал сердце. Эден сжала кулаки и постаралась дышать спокойнее. Сколько мучений принес ей один только вид Эфраима!

Она ненавидела не столько его, сколько себя. За то, что все еще хотела переспать с ним, хотя бы один, последний раз. Микаэль, милый, прости свою сумасбродную жену!

По щекам снова потекли слезы. Ну вот. Неужели сегодня ей больше нечем заняться, кроме как плакать?

Сегодня они расследовали угон самолета — преступление, последствия которого могли оказаться настолько чудовищны, что Эден не хотела об этом и думать. Меньше чем за двадцать четыре часа им удалось сделать невозможное. Самое время утереть слезы. Того, что было выплакано сегодня, хватит на несколько лет вперед. У Эден есть работа и семья, и она поступит так, как велит ей долг. Она всегда так делала.

ГД ответил после первого сигнала.

— Только не говорите, что у вас плохие новости, — опередил он ее, имея в виду, конечно, захват самолета.

— Я хотела поговорить о другом, — ответила Эден. — Вы у себя?

— Да.

— Отлично. Я буду у вас через пять минут.

Она положила трубку.

Эден решила рассказать Бустеру правду, чтобы раз и навсегда покончить со всеми подозрениями. Что касается последней операции, Эден радовалась ее успешности, хотя и была не вполне довольна результатами. Один-единственный вопрос так и остался без ответа.

Где София?

Ноябрь 2011 года

72

В комнате, где решилась ее судьба, было странное голубоватое освещение. Ко всему прочему лампочка мигала. Мужчина, сидевший напротив, вероятно один из чиновников Федеральной прокуратуры, следом за своей собеседницей понимающе посмотрел в потолок:

— Не вы одна находите это неприятным.

Она улыбнулась:

— Ничего страшного.

Он рассмеялся:

— Что можно сказать об организации, где даже освещение починить не могут?

Она снова улыбнулась. Он на этот раз остался серьезен.

— Итак, Лидия, в ближайшие несколько дней вы сможете вернуться домой.

— Послезавтра, если можно.

— Разумеется, мы не станем вас задерживать. Вы уже оказали нам немалую помощь, и мы надеемся на ваше участие в судебных слушаниях. Ваши свидетельские показания могут иметь важное значение.

Она с готовностью кивнула:

— Все, что в моих силах.

Мужчина отложил авторучку и посмотрел Лидии в глаза:

— Вы и ваши коллеги проявили незаурядное мужество. Если этого до сих пор никто не сделал, позвольте мне поблагодарить вас от имени правительства США.

— Спасибо, — неуверенно ответила Лидия.

— Надеюсь, это кошмарное происшествие не заставит вас сменить профессию? Таких, как Карим Сасси, по счастью, немного.

— Ничего подобного я не планирую, — возразила Лидия. — Я люблю свою работу и буду летать.

«Карим не выдержал давления. Бывают же такие слабаки! Он был готов подставить нас под удары американских ракет. А я не допускала и мысли о смерти, хотя в любую минуту была готова умереть».

— Невероятно! — восхищенно произнес офицер, и Лидия заметила на его полной верхней губе капельки пота.

— Не думаю, что кто-нибудь из моих коллег примет другое решение, — скромно заметила она.

Через десять минут Лидия стояла на тротуаре перед зданием Федеральной прокуратуры и с наслаждением вдыхала прохладный осенний воздух. Все бумаги подписаны, уже завтра она покинет США.