Заложник. История менеджера ЮКОСа

В Мосгорсуде явно не торопятся рассматривать наши жалобы и назначают дату судебного заседания на середину июля. Я начинаю готовиться к этапу. По словам бывалых арестантов, этап — самый неприятный и опасный момент в жизни заключенного. Я уже наслышан о том, как всячески издеваются над зэками, как их избивают. «За что бьют?» — задаю я наивный вопрос. «Да ни за что!» — отвечает мой собеседник. Опытный человек советует мне брать минимум вещей и за сутки ничего не есть и не пить.

«Это почему?» — не понимая его инструкций, интересуюсь я.

«Чтобы не хотелось в туалет! — продолжает мой консультант. — В туалет не выводят. На всякий случай возьми с собой пустую пластиковую бутылку, пакеты. Бери сигареты, чай, сушнину — печенье, сухари, пряники, конфеты».

Впитываю в себя каждое сказанное слово — я с благодарностью буду вспоминать своего инструктора.

Мыслями я уже уехал из СИЗО и нахожусь в лагере. Мне изрядно надоело находиться в замкнутом пространстве тюрьмы, где я провел около трех лет. Непонятно было, куда меня повезут, но я нарисовал красивую картинку без единого облачка. «Приеду в колонию, — рассуждал я, — милиция почитает мое личное дело, из которого ясно, что я невиновный человек, и относиться ко мне будут соответствующим образом. Работу мне предложат хорошую, в библиотеке или в школе. И буду я жить-поживать и срок отбывать».

Меня пугал сам этап, а перспектива сменить место жительства, поменять тюрьму на колонию даже радовала. Я составил целый список вещей и продуктов, которые мне понадобятся в пути и на первое время в колонии. «Как и сколько будут везти, не знает никто, поэтому надо запастись продуктами», — думал я. В ларьке я купил каши, сигареты… Специально отведенный для этих целей баул растет у меня на глазах.

* * *

В сборах незаметно пролетает лето, и меня везут в Мосгорсуд. Монументальное здание, светлые подвалы и просторные казематы не создавали ощущения места, где вершится правосудие. Все рутинно и обыденно. Технический прогресс добрался и сюда. Нас сажают не в клетку, а в стеклянный аквариум. Толстенные бронированные стекла отделяют нас от зала. Малаховский загадочно сообщает мне, что сейчас наш приговор отменят. Ему сообщили об этом адвокаты. Я не очень в это верю. Сквозь стекло, в некотором отдалении, вижу близких мне людей, которые болеют за меня и поддерживают. Это очень важно. Без этого не выжить.

В зал заходят судьи — две женщины и мужчина. Из-под мантий видна обычная повседневная серенькая одежда, на которую и внимания-то не обратишь. Идет вот такой ничем не примечательный человечек, посмотришь не него — взгляд не остановишь, а тем более не подумаешь, что он судьбы вершит человеческие. В руках у одного судьи хозяйственная сумка. Мне казалось, что судьи зашли в этот зал в перерыве между походами по магазинам или какими-то другими своими делами. Все как-то быстренько и мимоходом. Они уже изучили наши жалобы и заранее подготовили ответ. «Белое — это не белое, а черное. А черное — это даже не белое, а красное», — в три голоса говорят судьи.

«Господи, это какое-то сумасшествие, это дурдом!» Я отчаянно взываю к всевышнему: «Боже, забери меня отсюда и спаси!»

«Доводы защитников несостоятельны, приговор оставить в силе», — доносится до меня.

Я смотрю на судей, не испытывая к ним ни злобы, ни ненависти. Я ощущаю только чувство брезгливости к этим существам. Мы возвращаемся в СИЗО, где мне остается провести последние десять дней.

Приходит мой защитник, и мы обмениваемся впечатлениями. Нам предстоит пройти всю судебную пирамиду надзорных инстанций и безрезультатно добраться до ее вершины — председателя Верховного суда. При существующей в России круговой поруке мы понимаем, что в моем деле здесь справедливости не добиться. Остается надежда только на Европейский суд по правам человека.

Мы не прощаемся, а расстаемся на некоторое время. Борьба продолжается.

Я возвращаюсь в камеру и через некоторое время слышу: «На Пэ, с вещами…»

«Неужели меня так быстро отправляют на этап?» — думаю я. Собираю вещи и прощаюсь с сокамерниками, мы обнимаемся. Меня переводят в пустую камеру. Здесь уже стоят мои вещи, принесенные со склада. Теплые зимние вещи, куртка, ботинки. Накопилось несколько баулов. Я начинаю разбираться с вещами, отделяю нужное от ненужного. Собираю сумки, которые возьму с собой на этап. После бесчисленных перекладываний и нелегких решений у меня получается два баула и большая спортивная сумка. «Сумку на плечо и по баулу в каждую руку», — легкомысленно прикидываю я. В этой камере в одиночестве я проведу еще два дня, и лишь на третий мне сообщат, что сегодня меня увозят.

«Присяду на дорожку, — улыбаюсь я пришедшей в голову шутке. — Присел вот на одиннадцать годков!»

«На Пэ готов?» — раздается из-за двери.

«Готов, готов», — в ответ кричу я.

Глава 16

Этап