Заложник. История менеджера ЮКОСа

Наш вагон передвигается очень медленно, делает многочисленные остановки. Он идет своим маршрутом, его прицепляют то к одному поезду, то к другому. Мы едем во Владимир, дорога до которого занимает без малого сутки. Я весь липкий от пота, насквозь пропитался сигаретным дымом, одурел от смрада и пустых разговоров, у меня все затекло от многочасового сидения в одном положении. Это настоящая пытка, которую я буду с ужасом вспоминать. В купе знакомлюсь с Андреем К., осужденным за бандитизм и убийства на девятнадцать лет. Я сидел с его подельником Димой. Они оба — мастера спорта по боксу, работали в ЧОПе у одного бизнесмена и решали вопросы. Признав вину и дав показания на своего руководителя, они получили минимальные для их положения сроки.

Мы приближаемся к городу Владимиру. Когда-то, еще до ЮКОСа, я работал в одной организации, имеющей филиал в этом городе. Директор филиала приглашал меня в гости, а я все не ехал и не ехал. «Ну вот я и приехал», — горестно думаю я.

Приехали. Наш вагон отцепляют от поезда и загоняют на дальний перрон.

Конвойный громким голосом инструктирует зэков: «Выходим по одному, передвигаться по команде, на корточках, голову не поднимать, смотреть только вниз, стреляем без предупреждения». Все серьезно. Автоматы настоящие, патроны боевые, предохранители спущены. Под лай собак я выпрыгиваю с сумками из поезда и сажусь на корточки. Нам предстоит преодолеть метров пятьсот по железнодорожным путям, прежде чем мы доберемся до автозака. Боковым зрением я вижу вдалеке людей, беззаботно снующих по перрону.

«По команде пошли, начинаем движение», — орет конвоир. Я с трудом тащу свою ношу и проклинаю себя за то, что набрал так много продуктов.

Бах! Мне кажется, что мое сердце вот-вот остановится. Это, не выдержав нагрузки, со звуком выстрела лопается ремень на спортивной сумке. Она падает у меня с плеча и остается позади. Я продолжаю движение. «Хрен с ней, с этой сумкой. Живым бы остаться!» — судорожно думаю я.

«На месте! — командует надзиратель. — Вернитесь, возьмите сумку». До меня не сразу доходит, что он обращается ко мне.

«Помогите ему», — говорит он другому зэку, в руках которого небольшая сумочка.

Мы хватаем вещи и идем к автозаку.

Я с трудом, весь в поту, добираюсь до автозака, где благодарю спасителя, тащившего мою сумку. «Надо срочно избавляться от вещей! — осеняет меня. — Второй раз мне такого не пережить. Умру от разрыва сердца!»

Мой спаситель Валера окажется отъявленным рецидивистом. К тридцати пяти годам это его девятая судимость… Он сидел много раз, но помалу. Он крадун — вор-карманник и наркоман, страдающий эпилепсией. Пройдоха, каких поискать. Мы попадем с ним в одну зону. За сумку мне придется благодарить его еще много-много раз, пока не лопнет мое терпение, и я не пошлю его куда подальше…

Автозак привозит нас во Владимирскую пересыльную тюрьму № 1 — «Копейку», как ее называют зэки. Старинное кирпичное здание с красивыми массивными сводами, построенное сто восемьдесят лет назад, за годы своего существования впитало в себя все людские пороки, а также боль, горечь и страдания. Я чувствую зловещее дыхание тюрьмы. Нас заводят в подвал, на сборку — в камеру, где есть несколько скамеек, параша и грязный умывальник. Пахнет плесенью и сыростью. Обессиленные, мы рассаживаемся и ждем дальнейших событий. Воспользовавшись паузой, я приступаю к облегчению своих сумок. Достаю бутылку воды и пачку печенья, которую делю со своими товарищами по несчастью.

«Первая, первая, ответь мне», — вдруг слышу голос… из унитаза. Трясу головой, не в силах понять, не сошел ли я с ума. Дальняк, как его называют в тюрьме, служит отличным средством связи. Хитроумные зэки умудряются прокладывать дороги, протягивая сплетенные из ниток канатики, и по канализации передавать из камеры в камеру тюремную почту.