Заложник. История менеджера ЮКОСа

Я осваиваю новую тюремную профессию – обрезальщика ниток с готовых изделий. Теперь меня заваливают готовыми фуражками с торчащими со всех сторон нитками. Моя задача – аккуратно их обрезать и придать изделию товарный вид. Готовые фуражки через проделанное в стене окно я передаю в ОТК, где уже пристроился мой бывший партнер по шапочному цеху, похититель платиновых ванн Юра. Моя новая работа значительно легче предыдущей. Я больше устаю от бессмысленных разговоров, от вынужденного общения с не очень симпатичными мне людьми. Меня очень тяготит то, что я вынужден тратить свое время, годы своей жизни, на эти бессмысленные, идиотские, никому не нужные занятия. Юра беспрестанно шутит. «Кому расскажу, не поверят, что вот так, бок о бок, с подельником Ходорковского работал!» – говорит он и закатывается радостным смехом. Я грустно улыбаюсь и жду окончания смены и возвращения в отряд.

* * *

В колонии готовятся к прибытию очередной комиссии. Руководство решило блеснуть и сделать весну. Спешно убирается весь снег. Его соскребают до земли. Снегоуборочная команда долго – с помощью сумок – перетаскивает снег в снеготопилку. Группа зэков срочно красит все бордюры. В отряде царит нагоняемая отрядником паника и суета. На построении он отдает приказ: «Всем навести порядок в тумбочках! А то в прошлый раз открыли тумбочку Переверзина, а там бардак!»

Ну да, в чьей тумбочке из ста интереснее всего копаться? Конечно, в моей! Генералы и полковники не отказывают себе в удовольствии порыться в моих вещах!

Из тумбочек спешно убирается все «лишнее». В баулы прячется чай, консервы, конфеты. Остается только кружка, ложка и туалетные принадлежности.

В локальном секторе каждого отряда есть специально огороженное место для сушки белья. К приезду комиссии из сушилки всегда убирается белье. Кто не успел, тот опоздал. Дневальный отряда снимает с веревок недосушенные вещи. В мешок летят трусы, носки, полотенца, простыни. Так происходит всегда и везде – во всех колониях, где я побывал. За семь лет я так и не смог понять, для чего это делается. Загадка так и осталась неразгаданной.

Во время приезда комиссии находиться в спальном помещении отряда строжайше запрещается. Все свободные от работы осужденные набиваются в ПВРку, где тихо смотрят телевизор.

В такие моменты я чувствовал себя лишним. Не понимая, для чего это все делается, мне представлялась фантастическая картина. В колонию приезжает комиссия. Из зоны убирают всех зэков. Исчезли мы, испарились. Хозяин гордо показывает свои владения. Водит гостей по помещениям, показывает пустые бараки с заправленными кроватями, видны ряды тумбочек, ни один осужденный не омрачает взор высоких гостей. Красота! Мечта любого начальника колонии!

Ну не нужны мы им там! Лишние мы. Вот и ненавидят они зэков лютой ненавистью, не считая их за людей.

Глава 30 День открытых дверей

Я с удивлением узнал, что в колонии через две недели будет проводиться день открытых дверей. Нет, осужденных не собирались отправлять домой на выходные и даже не планировали выпускать за пределы территории колонии. Хотя закон дает такую возможность – в качестве поощрения администрация колонии может предоставить осужденному отпуск на родину. На практике, конечно, подобного не происходит. Зачем что-то делать, когда можно с таким же успехом не делать ничего? Я видел человека, отсидевшего семь лет, у которого за несколько месяцев до освобождения умер отец. Этот заключенный валялся в ногах у начальника колонии и просил отпустить его домой на три дня. Благо, жил в той же Владимирской области, чуть ли не в соседнем поселке. Ничего не мешало тюремщику сделать богоугодное дело – ничего, кроме собственной лени и негласного указания руководства ФСИН. Осужденному так и не дали возможности попрощаться с близким человеком…