Заложник (ЛП)

Бри снова пытается встать, и искривляет лицо. Но она не сдается, для этого она слишком упряма. Она кладет невредимую руку мне на шею и подтягивается, пока не садится ко мне на колени. Ее лицо в опасной близости от моего. Я уверен, что Эмма смотрит на нас и видит каждое наше движение, но я чувствую себя ужасно, неправильно и разъяренным. Часть меня хотела бы причинить ей боль.

Бри придвигается еще ближе, ее рука на моей шее. — Ты меня поцелуешь? — спрашивает она.

И я целую ее.

Когда наши губы встречаются, они обвивают руку вокруг моей шеи, что-то возмущается внутри меня. Нечистая совесть, вероятно? Замешательство? Я пытаюсь подавить это, несмотря на то, что все внутри переворачивается. Губы Бри прекрасны на вкус. Из одного поцелуя вытекает следующий. Я целую ее в нос и шею.

Бри теплая и нежная. Она цепляется за меня, как будто ее жизнь зависит от этого. Я скучаю по Эмме, но я хочу мести. И чем больше я получаю это, тем хуже я себя чувствую, так как я не могу оторваться от нее. Я срываюсь, голова кружится, и двигаюсь все быстрее. Не знаю, как далеко бы все это зашло, если бы мы были вдвоем, но Эмма и Бо сидят по другую сторону костра.

Что-то происходит, сначала свистящий шум, а потом взрыв рассыпающийся синим. Второй красным, а третий желтым.

— Фейерверк, — объясняет Бо.

Борьба в Теам закончилась. Мы, молча, смотрим на фейерверк. Это прекрасно: взрыв насыщенных красок на фоне черного неба. И тогда проекция освещает небо: картина, на которой печальное и тяжелое событие.

На ней Харви, и он мертв.

Он прикован к деревянному столбу. Его раздели и нарисовали красный треугольник на груди. Голова свисает на грудь, как будто он хочет поцеловать вершину треугольника.

Фейерверк продолжается и закрывает проекцию, пока она полностью не исчезает. На фоне жертвы Харви, моя месть Эмме кажется детской, глупой и неоправданной. Я сконцентрирован на ошибочных вещах. Это не зависит от того отплачу ли я Эмме тем же. Ни в малейшей степени. Я даже не чувствую себя лучше.

Важно то, что мы выполнили миссию, но еще не добрались до цели. Если мы не сделаем этого, Харви погиб напрасно. Борьба против Франка и его клонов, бесчисленное количество клонов, как я узнал в Теам, важнее всего остального. Тогда смерть Харви окупится. Только так можно освободить Клейсут и всех остальных. Тогда люди в этой стране будут жить своей жизнью и смогут сами принимать решения.

Позже, когда огонь догорает, Бои Эмма засыпают, Бри прижимается ко мне, целует меня так доверчиво и настойчиво, и я понимаю, что для нее это серьезно, она хочет быть вместе. Снова волна вины охватывает меня. Я глажу ее по спине, и она засыпает.

После полуночи Бо просыпается и сменяет меня, но я не могу спать. Я практически задремал, но снова просыпаюсь. Моя рука лежит на Бри, но взгляд прикован к Эмме, которая дрожит во сне.

Наступает утро, никто нас не преследует. Бо утверждает, что все потому, что у них есть все что они желали. — Харви мертв, и им этого достаточно в данный момент. Но наступит момент, когда они придут, особенно если узнают, что мы проникли в лабораторию и что-то украли.

Когда над плотно стоящими деревьями всходит солнце, Бри разговаривает с Райдером по рации и сообщает ему ситуацию. В первый день мы путешествуем молча. Время от времени я оглядываюсь и вижу, что Бо беседует с Эммой. Она выглядит уставшей. В основном говорит Бо. Дрожащими пальцами он барабанит по голове пытаясь добиться от нее ответов. Эмма смотрит на свою санитарную сумку, которую несет в руках.

После того как мы поймали кролика этим вечером и пожарили его на огне, Бо подходит ко мне. — Тебе нужно поговорить с ней, — говорит он. — Ей очень жаль. И она запуталась.

— Мне нечего сказать, — но как только слова слетают с языка, я понимаю, что просто отказываюсь говорить с ней, не потому что мне не о чем говорить, а потому что боюсь ее. Я боюсь, потому что у меня есть чувства к Бри, и после того что я сделал, я ничем не лучше Эммы, которая уступила чувствам к Кроу. Больше всего мне хочется извиниться и сказать Эмме, что есть еще шанс стать птицами, что люди могут так жить. Но я не знаю, как объяснить это словами.

Эти запутанные чувства не приводят ни к чем. Я всегда следую им и ищу мой собственный путь, не задумываясь о последствиях. Но эта ситуация с Эммой парализует меня. Как такое возможно, чтобы чувствовать так много и не знать, что делать?

Несколькими днями позже мы добираемся до горы Мученика. Как только мы подходим к щели в скале, то наталкиваемся на Элия, который ждет нас. Он пьет из обычной фляжки, и, поздравляя нас с хорошей работой, обнимает каждого из нас. От него пахнет спиртом.

— Я до сих пор не могу поверить, что вам это удалось, — говорит он сияя. — Мы празднуем с тех пор, как Бри передала сообщение.