Заложники

Айсте сильно изменилась с тех пор, когда они охотились на лося, стала гораздо сдержаннее, скромнее. Гругис чувствовал, что она не забыла ту первую встречу. Время от времени, будто вспомнив, как юный охотник искупался в болоте, она украдкой улыбалась.

Когда же гости стали готовиться к отъезду, молодые люди встревожились, испугались скорой разлуки, ведь они так и не успели поговорить, и неизвестно, когда еще встретятся. Забыв про смущение, они стояли рядом и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Им было так хорошо вместе, хотелось продлить счастливое мгновение. Они и не заметили, как отделились от остальных и направились в сад, где темнели пчелиные борти. Их вернул к действительности из прекрасного сна зычный голос князя Эйтутиса. Гругис взял Айсте за руку и, глядя в ее присмиревшие, будто укрощенные, глаза, сказал:

— Я хочу снова видеть тебя.

— Приезжай, я буду ждать! — крикнула Айсте, подбегая к коню.

Сейчас как раз подвернулся удобный случай. Всадники разъедутся по Жемайтии кто куда, почему же и Гругису не последовать их примеру? А поедет он, разумеется, в Кражяй!

Старик Скирвайлис угадал желание юноши и усмехнулся в усы. Отпустив на прощание какую-то шутку, он благословил юношу в дорогу. Пусть отправляется, раз его зовет туда сердце. А опекуном его станет бог путешествий Гуже.

Рано утром Гругис выехал верхом в сопровождении всего одного всадника. Дождь перестал, небо расчистилось, и можно было надеяться на то, что ночью подморозит. Добрый отрезок пути их провожал старик Вилигайла, которого князь отправил в Тверай и Кальтиненай. Кони за ночь отдохнули и теперь бежали резво. Землю развезло от сырости, из-под копыт вылетали комья грязи. А когда они ехали по ведущей к замку дороге — кулгринде[2], что пролегала через болото, животные увязали в трясине по самое брюхо. Всадникам пришлось даже задрать ноги. Этой дороги через Лакаушский лес и болото Пикчюс крестоносцы еще не знали, ни одному из них не удалось добраться до этих мест. Даже зимой, с наступлением морозов, здесь чуть ли не на каждом шагу можно было увидеть, как поднимались пузыри со дна омутов, как булькала, клокотала и извивалась между кочками в поисках истоков рек вода.

Старик Вилигайла с досадой вспоминал поступок князя Витаутаса: придумал тоже, привести сюда тайной дорогой двух врагов! И неважно, что глаза у них были завязаны. Ведь и слепые способны повторить пройденный путь. А враг и ногами способен видеть.

Проезжая по сухостойному сосняку, Гругис заметил на лесной поляне двух оседланных коней. Он обратил на них внимание Вилигайлы, и оба всадника опрометью поскакали вперед. То, что они вскоре увидели, привело их в замешательство: двое мужчин в цигейках, присев возле широкого пня, ковыряли под ним землю и громко спорили. Гругису показалось, что это разбойники, подсчитывающие деньги. Он вытащил из ножен меч. Незнакомцы испуганно вскочили, и один из них стал поспешно запихивать за пазуху берестяной свиток.

— Вы что тут делаете? — грозно спросил Вилигайла. Он слегка свесился с седла под тяжестью увесистой дубовой палицы, утыканной к тому же железными зубьями. Старый воин доверял своей палице больше, чем мечу, и предпочитал ее всем остальным видам оружия.

— Мы тут охотились, а теперь вот присели отдохнуть, — стал оправдываться пучеглазый бородатый мужчина, держась одной рукой за седло и собираясь вдеть ногу в стремя.

Вилигайла ударил палицей его коня в пах, тот подпрыгнул как ужаленный, и бородач, одна нога которого была уже в стремени, шлепнулся спиной на землю. В тот же миг Гругис уперся мечом ему в грудь. Второй незнакомец звериным движением резко сжался в комок, проскользнул под брюхом коня и во весь опор помчался в густые заросли чащи. Спутник Гругиса попытался было догнать беглеца, но его конь застрял в куче валежника. Незнакомец исчез.

— Жаль, что мы его упустили, — сказал Вилигайла. — Мне теперь ясно, что это за птицы.

Он слез с коня и подошел к лежащему на земле человеку. Сунул ему руку за пазуху и вытащил оттуда берестяной свиток, напоминающий пастуший рожок. Развернув его, пробежал глазами и протянул Гругису. Белый лист бересты был испещрен странными значками, линиями, кружками и кубиками, перемежаемыми кое-где цифрами. Гругис недоуменно посмотрел на Вилигайлу.

— Это предназначено для крестоносцев. План дороги. Чтобы они знали, где броды и мосты, а где деревни и болота, — пояснил старик.

В это время бородач, прижатый к земле концом меча, простонал:

— Я тут ни при чем! Это все он, тот, который сбежал!

Вилигайла в сердцах сплюнул и процедил сквозь зубы:

— Мерзавец! Я его знаю!

— Ваша милость, сжальтесь, — взмолился незнакомец.

— Кто он? — спросил Гругис.

— Сквабис из деревни Тилгаутай. До чужого добра больно охоч, вот его и возненавидели. Тогда он взял и продался ордену. В Пруссию сбежал, — объяснил Вилигайла. — А сейчас в поводыри хочет наняться. Будет указывать дорогу крестоносцам, которые заявятся сюда по наши души.

— Скажи, а когда орден собирается развязать войну? — спросил старик.

— Наверняка зимой, когда замерзнут реки и болота, — выдавил изменник.