Заложники

Жемайтам предложили сесть на сколоченную из белых березовых жердей скамью. Оба крестоносца уселись в креслах напротив них.

Огладив ладонью усы, князь Скирвайлис сказал:

— Мы безмерно удивлены и озабочены тем, что Тевтонский орден намерен сеять у нас христианское учение с помощью такого огромного войска. Ведь мы-то договаривались лишь о том, что это будут делать немногочисленные отряды, которым мы обеспечим безопасность, окажем всяческую поддержку!

Зигфрид Андерлау перевел эти слова командору, они о чем-то пошептались, и тогда рыцарь, откинувшись в кресле и положив ногу на ногу, ответил:

— Напрасно вы так сокрушаетесь. Мы смеем заверить досточтимых жемайтских вождей в том, что нас привели на эту землю исключительно возвышенные цели. Милостивый король Йогайла и светлейший князь Витаутас своими договорами с великим магистром поручили Жемайтию попечительству ордена. Наш святой долг привести ваш народ к истинному богу и научить его жить в соответствии с нашими достойными обычаями и правилами.

Зигфрид Андерлау так и не докончил свою мысль — его перебил, воспользовавшись короткой заминкой, Скирвайлис. Он так сильно стиснул на коленях тяжелые кулаки, что побелели пальцы.

— Не знаю, что за договоры придумали король Йогайла или князь Витаутас, да и знать не хочу! — с жаром заговорил он. — Жемайты, испокон веков были свободными людьми. Они и сейчас не нуждаются ни в чьей опеке. Нас нельзя ни отдать, ни продать кому-либо. Коль скоро мы не нужны больше литовским князьям, что же, выберем себе правителя сами!

Зигфрид Андерлау побагровел и плотно сжал тонкие губы. Он так и не перевел эти слова командору, затеяв спор со Скирвайлисом.

— Как прикажете понимать тот факт, что высшая знать Жемайтии в присутствии великого магистра подписала в Мариенбурге соглашение о поддержке Витаутаса и подчинении ему?

— Да, мы обещали поддержку князю Витаутасу в его борьбе за трон Литвы! — вмешался в разговор кражяйский вотчинник Эйтутис, которому давно не терпелось вставить слово. Он, между прочим, присутствовал при подписании того мариенбургского соглашения.

— Вы обещали оказывать ему поддержку во всех его делах и походах. Значит, вы обязаны подчиняться и договорам, которые он подписал, — все больше горячился рыцарь Зигфрид Андерлау.

— Раз Витаутас собирается отдавать нас в качестве заложников другому государству, мы отказываемся ему помогать! Мы не скот, чтобы покорно разрешать себя продавать, — пробурчал князь Скирвайлис.

Крестоносцы с минуту о чем-то договаривались. Командор Виганд Бальденсгейм внимательно слушал Зигфрида, переводя воспаленные глаза с одного жемайта на другого. Он что-то буркнул по-немецки, и доверенный магистра пересказал его слова по-литовски.

— О вашем враждебном отношении к договору мы немедленно доложим князю Витаутасу, которому согласно неоспоримому праву, унаследованному от отца, великого литовского князя Кястутиса, принадлежит Жемайтия.

— Можете докладывать, — равнодушно бросил Скирвайлис.

Казалось, на этом беседа и закончится, однако командор Рагайне более всего пекся об успехе этого похода. В него вселяли тревогу отряды жемайтских всадников, которые с двух сторон передвигались лесами вслед за орденским войском; По ночам они с гиканьем, как привидения, проносились мимо лагеря крестоносцев. Тевтоны не могли толком отдохнуть, жили в постоянном страхе, не зная, в какое время и откуда появится неприятель. Особенно сильно они всполошились, когда группа разведчиков ордена, отбившаяся от войска, пропала без следа.

— Похоже, жемайтские князья не помнят договоренности и об этом походе в ваши края? — спросил командор.

— Свои договоренности мы помним, — ответил Скирвайлис. — Подчиняясь просьбе князя Витаутаса, мы согласились впустить людей ордена на нашу землю. Пусть те из жемайтов, кто желают, слушают христианские проповеди об их боге.

— Тогда почему же вы чините этому препятствия? — скривил тонкие губы Зигфрид Андерлау.

— Потому, что орден не соблюдает соглашение, — пояснил Скирвайлис. — Пообещал, что придут небольшие отряды, а сам стягивает многочисленное войско. Командор Клайпеды уже обагрил свой меч кровью: коварно зарубил нашего князя Апмедиса. Это нас чрезвычайно беспокоит.

Пока Зигфрид Андерлау переводил, жемайтский князь не сводил взгляда с его губ, будто следя за тем, все ли в точности пересказывается. Он сгорал от нетерпения, желая поскорее узнать мнение военачальников ордена об этом походе.

Посовещавшись немного и даже, судя по всему, повздорив, командор и чрезвычайный уполномоченный магистра договорились, что именно они должны сказать в ответ. Рыцарь Андерлау высокомерно посмотрел на жемайтов и, выпятив грудь в кольчуге, сказал: