Заложники. 68 часов в ловушке

— Мистер Л. мертв, — шепнул он, тихо плача, добавив, что он и девушки до сих пор находятся в «Чемберсе».

Потом он позвонил Диону, сыну Ливераса, жившему в Лондоне, которого он хорошо знал.

— Мистер Дион, — прошептал Ремеш, повалившись на пол, чтобы облегчить боль от ран. — Мне очень жаль, но ваш отец умер. Мистера Л. больше нет с нами. Пожалуйста, поверьте, мы сделали все возможное.

Он ничего не сказал о собственных ранениях. Дион вздохнул.

— О боже, — сказал он. — Ремеш, как ты? — Он был поражен. — Нужно сообщить об этом нашим людям и семье. Я займусь этим.

Ремеш был убит горем. Краем глаза он заметил небольшую группу гостей, которые выскользнули в коридор. На что они надеялись? Зазвучал автомат, и эти гости забежали обратно, бросившись на пол. Казалось, что стреляли со всех сторон. Ремеш прикрыл уши руками, не зная, сколько он еще выдержит это напряжение. Гости как по команде начали вытаскивать из карманов телефоны, отвечая на сообщения.

— Правительство начало операцию. Национальная гвардия в городе. Они скоро будут здесь.

Люди в зале оживились.

Ремеш снова улегся на пол, вспомнив о родном городе Каликут, городе пряностей на Малабарском побережье в штате Керала, где его жена и шестилетний сын ждали от него новостей. Из-за хаоса прошедшей ночи он не успел им даже позвонить.

— Доброе утро, — сказал он, набрав их номер. — Я скоро вернусь, я просто застрял в отеле. Но беспокоиться не о чем. Порезался битым стеклом. Но это не страшно. Молись за меня. Люблю вас.

В заливе на «Алисии» гости и команда немного оживились, когда солнце начало согревать палубу. Их поразил вид все еще горящей гостиницы. Ночь прошла, а опасность осталась. Впервые они увидели масштаб хаоса вокруг старого отеля: языки пламени и клубы дыма, грузовики, застрявшие между полицейскими машинами, фургоны и джипы, окрашенные в защитные цвета. Огромные толпы собрались возле отеля, наблюдая за тем, как пожарные снимают людей с подоконников, переправляя в безопасное место.

Ник Эдмистон смотрел в противоположном направлении, вглядываясь в дымку на море. Он почти не спал. Всю ночь флот освещал прилегающую к городу акваторию, опасаясь, что к нему могут спешить другие команды террористов. Каждый сполох освещал и «Алисию». Что, если кто-нибудь выстрелит по ним с берега? Яхта представляла собой отличную мишень. А если их возьмут на абордаж? Их судно имело на борту достаточно топлива, чтобы пройти более пяти тысяч километров. Они провели всю ночь, пытаясь придумать, где спрятаться и что можно использовать как оружие. Они нашли лишь небольшое помещение в нижней части, где находились аварийный генератор и топор. Ник гадал, кто на яхте смог бы использовать его как оружие.

Теперь, глядя вдаль, наблюдая за маленькими рыбацкими суденышками, которые возвращались домой с уловом, Ник обеспокоился другими вещами. Они могли бы отчалить накануне, не зная, что произошло. К ним тоже мог пробраться террорист. Этого нельзя было отрицать. Все вокруг казалось таким враждебным.

К нему подошел капитан-эстонец и отозвал в сторонку.

— Сэр, у меня ужасные новости, — сказал он. — Мистер Ливерас мертв. Мне очень жаль.

Ник побледнел, не в силах постичь услышанное. Ливерас давно не звонил, но он считал, что у киприота просто сел аккумулятор.

— Никому не говорите пока что, — попросил Ник, приходя в себя. — Пусть все разойдутся, а потом мы сможем что-нибудь придумать.

Подплыла лодка, чтобы забрать гостей на берег. Индийский партнер Ника Ратан Капур дернул за определенные ниточки и заставил своего богатого отца позвонить Виджаю Маллья, магнату, вкладывающему деньги в пивоварение и самолетостроение. У Маллья был свой небольшой флот, который занялся эвакуацией богачей с «Алисии». Некоторых гостей переправили в Алибаг за полчаса. Эти гости приказали своим водителям покинуть город и подобрать их в назначенном месте за пределами Мумбаи. Их усыпанные бриллиантами ремни и кожаные туфли, шелковые брюки и дорогие очки при свете дня представляли собой довольно экзотическое зрелище.

— Они не хотят пострадать в этом хаосе, — пояснил Ратан Нику.

Гости, которые могли себе это позволить, искали способ покинуть горящий город, пока все не успокоится.

Наконец на «Алисии» стало тихо. На борту остались только Эдмистоны и команда. Ник подозвал своего сына Вуди.

— Андреас умер, — сказал он спокойно.

Вуди выпучил глаза.

— Какого черта? — Неутомимый Андреас казался бессмертным. — Это невозможно. — Вуди посмотрел на невозмутимого отца. Почему он никогда не проявляет эмоций? — Тебе все равно? — гневно выкрикнул он.

Внезапно Ник взорвался, выплеснув напряжение, накопившееся за ночь.

Наблюдая по телевизору за тем, как горит «Тадж-Махал», шеф-повар Урбано Рего молился за сына. Борис позвонил под утро, чтобы сообщить, что ему удалось выжить в бойне на кухне. Урбано был рад. Его двадцатипятилетний сын начал работать в отеле лишь в июне этого года.

Вскоре он опять позвонил, прошептав в трубку: