Заложники чужой воли

Соседи прибыли в количестве десяти человек. И среди них обязательно были два сына Гюнтера, Одд и Скегги. И, конечно же, Сиггрид. Статная красавица по случаю праздника заплела сложную косу и белой короной уложила на макушке. Оделась она тоже очень нарядно, а вот украшений на грудь и в уши не навесила, не иначе, приготовилась получить дорогое ожерелье и серьги в подарок от вернувшегося из похода жениха. Заметив это, Ансгар хмыкнул. Хитрющая девушка ему в жены сговорена. А еще вся такая крепкая и для мужского взгляда притягательная. Вон, как ткань платья на груди и бедрах натянулась! Уф, крутые женские формы имела Сиггрид! И, похоже, не случайно принялась этим своим богатством крутить и покачивать…

А вот за отцом и братьями сероглазая чаровница до хозяйских столов не пошла. Нашла только взглядом Ансгара, изобразила для него, не без кокетливого прищура и прикусывания пухлой нижней губы, вежливый поклон, да и осталась возле женщин рода Ульссон. Потому что гордая, будет ждать, когда жених сам соизволит к ней подойти.

Но Гулла решила, что будущая жена наследника рода очень соскучилась по ее обществу. Вон как принялась гостью приветствовать да обхаживать: и место рядом с собой загодя приготовила, и красивую лисью шкуру на тот табурет уже постелила. А еще первая жена ярла безостановочно начала выбалтывать новости обширного центрального поселения, при этом накладывая Сиггрид на тарелку самые вкусные кусочки зажаренного на вертеле вепря.

Ансгар подметил многое. Ну, что мачеха его большим умом не отличалась, давно знал, но что способна интриги плести, это новость. А был же момент, что невеста, наслушавшись Гуллу, вдруг выпрямилась и бросила в его сторону хмурый взгляд. Всего миг он длился, но выдал всплеск гнева в Сиггирд. Не иначе, про рабыню его узнала. Потом девушка совладала с собой и приветливо улыбнулась, заметив внимание Ансгара. Он ответил ей такой же улыбкой. И при этом не спешил подходить для более тесного приветствия. Пусть знала бы сразу, его отношение к своей женщине. Уже не раз давал понять, что ждет от жены почтение и покорность. Кажется, эта воинственная красотка начала соответствовать его требованиям: глаза опустила и губы расслабила, сложив потом соблазнительным бантиком. И от Гуллы немного отодвинулась. Вот это дело!

После того, как главы родов и их наследники обменялись дружественными и почти что родственными рукопожатиями и объятиями, мужчины уселись за столы и продолжили пир. По кругу пошли общие чаши с крепким медом, как символ единства веры и помыслов, доливались напитки и в персональные кубки. Тост звучал за тостом, гул голосов становился громче. А потом норды опрокидывали в себя спиртное и вообще без общих призывов.

–– Пора бы размяться! – в какой-то момент, почувствовав, что хмель изрядно затуманил мозг, Ансгар поднялся из своего кресла. – Кто против меня сейчас встанет? – гаркнул поверх голов, призывая смельчаков откликнуться.

–– А если я? – с ленцой начал приподниматься Скегги, младший сын Гюнтера Перссона.

Не зря его так назвали – он точно имел сходство с тяжелым топором. Говорят, что и противников своих, как в настоящем бою, так и в забавы ради схватке, этот богатырь рубил четко и быстро, словно колун сухие дровишки. Но сейчас был брошен клич на рукопашную битву. И Ансгар глянул на этого тяжелого воина с насмешкой, так как знал, что не уступал ему по силе, но имел преимущество в быстроте реакции.

–– Отлично! Пошли на двор…

За бойцами на улицу начали высыпать и желающие на схватку поглазеть. Они образовали круг, с одного боку которого пристроились женщины.

–– Смотри, Сиггрид! – под боком невесты наследника рода Ульссон пристроилась низкорослая Гулла. – Это он сейчас точно перед тобой рисуется! – указала она на своего пасынка. – Впечатление хочет произвести.

Такие слова мачехи жениха невесте понравились. Она улыбнулась и ласково так окинула взглядом всех присутствующих.

–– И заодно отвлечь тебя от мысли устроить ему взбучку, что приволок к нам славскую сучку…

Сама Гулла при этом смотрела исключительно на начавших сражаться мужчин, потому не могла видеть, как тут же поджала губы Сиггирд, и недобрый огонь, начавший зарождаться в глубине серых глаз, тоже остался ею незамеченным… кажется.

–– Нет, известно, мужчины наши часто не упускают возможности расслабиться после жаркого боя там же, на месте схватки. Взять хоть моего Тормода… Это сейчас поседел и присмирел в отношении чужих баб, а раньше-то…

–– Так что эта девчонка? – не удержалась от вопросов Сиггирд, ей не терпелось узнать свое, а не слушать чужой бред, от этого и помрачнела еще больше. – Хороша ли собой?

–– Та девушка-то? Да ты что! Смотреть совсем не на что.

–– И все же?

–– Мелкая, что рыбешка, которая проскальзывает в ячейки рыбацкой сети! Стопа, что у ребенка – совсем маленькая. Плечики слабые, ладоши узкие, пальцы тонкие, в таких не удержать оружие точно. Немощь ходячая! И когда мой названный сын перенес ее с драккара на берег…

–– Так он рабыню на руках нес? – белесые брови невесты сошлись на переносице.