Заложники дьявола

Но Меркулов уже и сам видел бледного как полотно судью, спешившего им навстречу с перекошенным от страха лицом.

– Несчастье... – пролепетал судья, хватаясь за сердце. – В камере для подсудимых молоденький сержант... убит...

– Где Садовничий?! – рявкнул тоже побелевший в одно мгновение Меркулов.

– Н-не знаю... Его нет...

– Дьявол!.. Денис, быстро звони дядьке! Здесь полно оперов! Обыскать каждый угол в здании и вокруг...

И, круто развернувшись, он бросился в сторону камеры для подсудимых.

Меркулову хватило одного взгляда на неподвижное тело молоденького сержанта, вокруг которого уже суетились медики, чтобы понять, что именно здесь произошло.

– Где старший офицер конвоя? – Вопрос он задал запыхавшемуся от быстрого бега и только что догнавшему его судье.

– Он тоже исчез... – выдохнул тот.

Константин Дмитриевич молча достал мобильный телефон и, отыскав в меню номер Турецкого, стал ожидать ответа.

МАЙЯ

Она думала, что и квартира у дяди Юры окажется такая же шикарная, как его машина. И поэтому немного удивилась, обнаружив, что живет он в обыкновенной двушке-распашонке, да еще в пятиэтажке, выстроенной в хрущевские времена, о которых любил рассказывать ей когда-то отец.

Обстановка в квартире тоже была самая обыкновенная и совсем не шикарная. В той комнате, что побольше, стоял старенький письменный стол с когда-то полированной столешницей, диван, маленький журнальный столик и два желтых кресла.

Стены хоть и чистые, но оклеены заурядными серыми обоями в мелкий цветочек. Ни одной картины или эстампа, способных оживить их, только сбоку от письменного стола дяди-Юрин диплом психолога в простой рамочке под стеклом.

Маленькая комнатка была уютнее: здесь помимо узкой кушетки, накрытой ярким клетчатым пледом, и точно такого же журнального столика, как в большой комнате, имелось огромное, во всю стену, зеркало, а на дверце встроенного раздвижного шкафа-купе висел яркий плакат с красоткой, возлежавшей на фоне березовой рощи.

Дядя Юра, судя по всему, почувствовал Майино недоумение, потому что, некоторое время понаблюдав за ее перемещениями по квартире, тихонько усмехнулся и пояснил:

– Это, Майечка, съемное жилище, хозяева давно уже живут за рубежом, на ПМЖ... Ты знаешь, что такое ПМЖ?Девушка кивнула, и они отправились на кухню – пить чай.

То есть это у дяди Юры называлось «пить чай». На самом деле небольшой холодильник оказался настоящим клондайком еды: на столе одно за другим появлялись извлекаемые из него хозяином настоящие яства. Красная и черная икра, несколько нарезок разной копченой колбасы, сыр, брынза, нарезка с белой рыбой, баночка маринованных помидоров-черри, которые Майя обожала. На маленькую, двухконфорную, плиту была взгромождена большая чугунная сковорода с настоящим, как он выразился, пловом...

– Дядя Юра, я же лопну! – Майя улыбнулась. – Или растолстею так, что мамуля меня не узнает...

– Ничего, тебе и впрямь не помешало бы немного поправиться, деточка, если бы не наши планы... – Он оценивающе посмотрел на девушку.

Майя ни в коем случае не тянула на свои шестнадцать с половиной. Худенькая, хрупкая, с едва обозначившейся грудью, она явно отставала в физическом развитии от своих ровесниц. Да и личико нежное, тонкое, совсем детское, с наивными голубыми глазами.

Чаепитие действительно получилось более чем плотным, и, внимательно глянув на свою гостью, дядя Юра безапелляционно отправил ее в маленькую комнату отдыхать.

– Не стоит бороться с режимом, к которому ты успела привыкнуть в больнице, – сказал он. – Иди ложись и постарайся уснуть. Выспишься – сразу почувствуешь себя лучше! Да ты и так носом клюешь... – Он рассмеялся.

– Это потому, что я объелась!.. Ну хорошо, я прилягу. А вы?

– А мне, деточка, надо поработать, видела, сколько у меня на столе бумажек? Это все истории болезни моих пациентов, которые я переношу в компьютер...

– А зачем?

– Я, девочка, работаю над диссертацией... Конечно, я бы с удовольствием рассказал тебе, в чем ее суть, но ты, малышка, все равно не поймешь... Ну а если коротко, ты же не думаешь, что одна на свете нуждаешься в помощи? Или что в ней нуждаешься только ты и твоя мама?..

Майя посмотрела на него с восхищением: да, доброта дяди Юры действительно редкостная, мамуля права... Ведь даже сейчас он заботится не только о ней, но еще о стольких детишках, родившихся, в отличие от Майи, совсем даже не в рубашке, скорее наоборот...

Она послушно отправилась в маленькую комнатку и прилегла на кушетку, оказавшуюся очень мягкой и удобной. Дядя Юра, как и сказал, ушел к себе, а к девушке, которая чувствовала себя действительно утомленной, сон почему-то не шел. Зато пришли, как это обычно бывало и в больнице во время бессонницы, воспоминания...