Заложники дьявола

Лучше бы Майя тогда сразу отправилась домой и ждала маму там. Потому что, когда она дошла до «Риги», взгляд девочки, случайно скользнувший по расположенной рядом с ним парковке, заставил ее вздрогнуть, словно она наткнулась на невидимую стену: ей показалось, что крайняя машина, темно-вишневый «сорок первый», – это их «Москвич», который в данный момент должен был находиться совсем на другой, привокзальной, парковке... Может, она ошиблась?..Майя никогда не запоминала специально номер «Москвича», помнила только, что в нем есть число «28»... Здесь оно тоже было. Но не это главное: за спинкой заднего сиденья, в заднем окне машины, лежал в точности такой же плюшевый тигренок, как у них... Майя сама подарила его папе на день рождения три месяца назад и собственноручно водрузила его туда так, чтобы тигренка было видно сквозь стекло.

Девочке было уже пятнадцать с половиной лет, и она знала кое-что о жизни... Это знание и заставило Майю не бросаться сразу к машине, а попятиться и с гулко забившимся сразу же сердцем затаиться за ближайшим деревом. Ей показалось, что ждала она целую вечность. На самом деле, когда потом, позже, посмотрела на часы, оказалось, что прошло всего минут двадцать – двадцать пять, не больше.

Именно через такое время из ближайшей кафешки, примыкавшей к кинотеатру, и показался отец с Крысой под ручку... Крысой она стала называть ее уже потом, а тогда просто смотрела во все глаза на ту самую «профессиональную секретаршу с двумя дипломами о высшем образовании» и, кроме отчаянно колотившегося сердца, почти ничего не чувствовала. Майя не знала, что такое шок, поэтому и позже, вспоминая этот момент, не могла понять своего тогдашнего состояния. Конечно, ей следовало выскочить из своего укрытия, кинуться на отца с его секретаршей, которую он, прежде чем посадить в машину, поцеловал так, как имел право целовать только их мамочку, и никого больше; ей следовало выцарапать Крысе глаза, а может, и предателю отцу тоже, а она вместо этого словно прикипела к месту, вцепившись в шершавый ствол дерева, за которым стояла.

Они уехали. А Майя все еще держалась за дерево. Потом выпустила ствол из ладоней, на которых яркими алыми пятнами отпечаталась вся география коры. Потом она медленно сдвинулась с места и побрела куда глаза глядят, пытаясь вместить в себя то, что только что увидела и узнала...

– Не спишь, значит?.. – Майя едва не подпрыгнула на кушетке: если ее что-то и раздражало в дяде Юре, так это его способность появляться бесшумно, неожиданно, словно ниоткуда.

Она смущенно посмотрела на него, с трудом возвращаясь из своих воспоминаний, и промолчала.

Дядя Юра покачал головой, присел на край кушетки и взял Майю за запястье, одновременно освободив из-под обшлага рубашки левой руки часы – очень красивые и, наверное, дорогие.

Помолчав с полминуты, он покачал головой:

– Сердечко частит, – он коснулся пальцами лба девушки, – взмокла вся... Никуда не годится, девочка моя... Тебе сейчас надо думать о будущем, а не о прошлом, о вас с мамой и о детях, о которых я тебе рассказывал... Давай спать!

Майя покорно кивнула и протянула ему руку, которую дядя Юра, послушав пульс, успел выпустить.

Он очень осторожно взял Майину ладонь в свою и пристально посмотрел ей в глаза:

– Спать, моя маленькая, спать...

Глаза у дяди Юры были черные и бездонные, как омуты, наполненные спокойствием и тишиной.Девушка слабо улыбнулась, ощутив легкое, приятное головокружение, и не заметила, как ее собственные веки опустились. Ей казалось, что она плывет, легко и свободно, по каким-то теплым, нежным волнам то ли озера, то ли и вовсе моря, хотя настоящего моря никогда не видела. Но это и неважно, главное – ей было хорошо, по-настоящему хорошо...

Он осторожно выпустил Майину ладонь из руки, задумчиво посмотрел на спящую девушку. Поднялся и аккуратно поправил на ней плед, после чего осторожно вышел из комнаты и вернулся к прерванной работе.

ГОССОВЕТНИК ЮСТИЦИИ

1

Ирина Генриховна открыла глаза и улыбнулась, но вслед за этим сразу же нахмурилась:

– Шурик... Ты что, всю ночь не спал?

Турецкий покачал головой и нежно взял жену за руку:

– Всегда завидовал собственной жене: не успеет распахнуть свои синие очи, как уже проснулась... Ну с чего ты взяла, что не спал?

– Ох, Шурик... Вовсе не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понять: ты в зеркало на себя смотрел? У тебя глаза красные!.. Даже не думай меня обманывать, у тебя же все на лице написано! И как ты только своих подследственных вокруг пальца обводишь?– Психолог ты мой... И что же ты еще знаешь о своем муже и при этом молчишь?

Но Ирина шутки не приняла, вполне серьезно покачав головой:

– Уж знаю... Например, что у тебя сейчас какие-то важные дела, о которых ты страшно беспокоишься, из-за которых буквально разрываешься пополам...

– Вовсе нет, ты просто стала мнительная, Иришка!