Заложники хорошего дня

Войдя в кабинет, мужчина сел за стол в глубокое кресло и закурил. Вивьен усадили в кресло напротив. Так как хозяин кабинета сидел спиной к окну, смотря на него, Вивьен была вынуждена щуриться от яркого солнечного света, бившего в лицо. Наручники с нее так и не сняли. Она осмотрелась по сторонам, унимая охватившую ее дрожь. Кабинет был небольшим и довольно скучным. Темная тяжелая мебель, белые занавески на окне, в углу – американский флаг. Единственными вещами, бросающими в глаза, были лишь громоздкие часы на столе, которые ужасно громко тикали и портрет президента Линдона Джонсона13.

– Меня зовут Фрэнк Эмералд Маршал. Я – мэр этого города, – представился хозяин кабинета, выпуская в воздух облако дыма. У этого человека были на удивление синие спокойные глаза, однако, под низко опущенными густыми бровями они казались холодными и неприятными. Его лицо уже избороздили морщины, но в зачесанных назад волосах не было ни одного седого волоса. На нем были джинсы и клетчатая красно-черная рубашка, в прорехе расстегнутого ворота которой белела майка. Завершала образ кожаная наплечная кобура, из которой торчали два пистолета.

– Итак, кто ты? – мистер Маршал пустил кольцо дыма.

– Я не химера, я обычный человек, – она пыталась говорить спокойно, но ее голос предательски подрагивал, выдавая страх.

– Я уже понял это. Созданные Джейком твари совсем не похожи на тебя, они другие. Но зачем он послал тебя сюда? Каков был план?

– Я не знаю кто такой Джейк. Я попала сюда случайно, пройдя через какую-то дымку, вроде тумана.

– Какая еще дымка? – нахмурился мэр, – Я не намерен слушать всякую ерунду. Правду говори!

– Но это правда.

Мистер Маршал посмотрел на одного из парней, стоящих у нее за спиной и тот, подойдя, ударил ее по лицу. Внутри все сжалось от боли и страха, Вивьен почувствовала, как из носа теплой струйкой потекла кровь.

– Снимите с нее наручники, – приказал мэр, выдыхая кольцо дыма.

Освободившись от оков, Вивьен потерла затекшие запястья и, приложив ладонь к носу, запрокинула голову. Один из стоящих протянул ей носовой платок. Вивьен мельком взглянула на него, это был тот самый, который бил.

– Почему волосы на голове обриты? – строго спросил мэр, – Военнослужащая?

– У меня травма головы, врачи делали мне операцию на мозге. Я вам правду говорю. Я из 2017 года, – она приложила платок к лицу и обстоятельно рассказала, как все было дело.

Какое-то время мэр сидел в задумчивости, нахмурив брови. По его бесстрастному лицу, тяжело было понять, о чем он думает, верит он ей или нет.

– Значит так, – произнес Маршал, собравшись с мыслями, – Как мэр я обязан заботиться о безопасности горожан, и мне придется докопаться до истины и принять все необходимые меры. Твоей истории я мало верю. Даю тебе на раздумье остаток дня и ночь. Подумай хорошенько, а утром мы поговорим, и ты скажешь мне правду. Поверь, я умею докапываться до истины и могу разговорить любого. Во время войны я занимался этим и со временем не утратил навык. Так что в твоих интересах сразу во всем признаться. А пока, в наручники и в камеру ее. И глаз, чтоб с нее не спускали.

* * *

На ватных от страха ногах, она едва могла передвигаться.

– Да он напугал ее сильней, чем тени, – усмехнулся один из парней, едва они покинули кабинет.

– А кто они такие эти тени? – спросила Вивьен, мигом представив себе извивающийся темный сгусток, увиденный накануне.

– Это прихвостни Джейка, которых он создал для того, чтобы они уничтожили нас. Они являются сюда и пожирают людей. Одному счастливчику, правда, удалось отбиться от одной из них, но эта тварь успела высосать из него почти всю энергию. Чудом выжил.

– А кто такой Джейк?

– Джейк…

– Слишком много болтаешь, Пит, – перебил его второй, тот самый, который ее ударил.

– Ты прав, Свен. Ишь, выведывает, – он усмехнулся, – А то ты сама не заешь? Джейк – это зло, – произнес он, и больше они не говорили.

В холле полицейского участка было сильно накурено. На одном из оббитых дерматином кресел для посетителей скучал какой-то тип. В обе стороны от холла отходили коридоры – из правого доносились голоса, брань и шум печатной машинки, в левом было тихо. Оставив Вивьен с Питом, Свен свернул в правый коридор.

Окинув взглядом холл, Вивьен обратила внимание на стенд, висящий на стене. Обрамленный всякими объявлениями, в центре висел лист бумаги, на котором крупными буквами было написано:

« Запрещается уныние и недовольство существующим положением в городе.

Запрещается критика и недовольство в отношении существующей власти.

Запрещается пропагандировать и распространять недовольство.

Запрещается подрывать существующие устои и творить беспорядок.

Запрещается носить при себе и хранить дома огнестрельное и холодное оружие (кроме лиц, для которых предусмотрено ношение оружия).

Запрещается читать, распространять и хранить дома книги, включенные в список запрещенных.

Запрещается безделье и халатность.

Любое нарушение запретов не может быть обжаловано, и карается по законам новой власти».