Заложники любви

   Баба поняла, что отпираться бесполезно. Она попалась на банальном, но кто увидел и выдал, кто выследил? Ведь все девчонки комнаты были в санатории. Уехали неделю назад. Все сложилось как нельзя лучше.,

О     ее беременности никто даже не догадывался. Баба так затягивалась бандажом, что дышать было нечем. Родила уже под утро, без единого стона и крика. Никого не встретила по пути во двор. Вахтер дремал на своем стуле и не услышал ее шагов. Да и сама не лыком шита, , вышла в мягких тапочках, сама себе позавидовала, что все сложилось так удачно. Она собиралась навестить подругу, а от нее прямиком на завод, во вторую смену.

Но все планы сорвала милиция:

   —  Собирайтесь! — услышала совсем рядом голос капитана. Пронина поняла, ее забирают отсюда надолго и в это общежитие она уже никогда не вернется.

   Софья спускалась по лестнице в сопровождении сотрудников. Мимо шли жильцы. Удивленно оглядывались на бабу. Она ни с кем не заговорила. Лишь в вестибюле, встретившись взглядом с Лукичом, поняла, кто указал на нее милиции. От горя перехватило горло, и Сонька крикнула, не сдержавшись:

   —  Чтоб ты провалился сквозь землю, старый барбос! Пусть твоя доля станет горше моей! Я ненавижу тебя, подлый мент! Тебе давно пора свалить на тот свет! — оборвался ее крик уже на улице.

   Захлопнулась дверь машины. Сонька сидела, обхватив руками голову. От страха дрожали ноги и руки, зубы выбивали дробь. Бабе казалось, что жизнь для нее закончилась навсегда, осталась за дверью машины где-то очень далеко, что ее никто никогда не поймет и не станет слушать, ей попросту не поверят и высмеют.    

   Она не смотрела под ноги, когда ее вывели из машины, не видела следователя, какой задавал бесконечные, больные вопросы, на какие должна была отвечать.

   Но ведь это ее личная жизнь. Она касалась только самой Софьи! Почему в нее лезут посторонние и дергают за самое больное? Ведь баба никого со стороны не трогала и никому не причинил боль. Она хотела иметь свою семью и, конечно, ребенка в ней. Баба давно мечтала о том. А какая женщина не хочет жить своим домом?

   Пронина не была исключением из правил. Но ей не повезло с самого начала.

  Баба сидит одна в полутемной камере. Не с кем даже словом перекинуться и Софья вновь ушла в воспоминания.

   Сколько лет ей было тогда? Пожалуй, пятнадцать, не больше. Она не помнит, почему осталась наедине с отчимом. Он как-то странно присматривался к ней в последнее время, а тут схватил в охапку, свалил прямо на пол. Сонька, почувствовав боль, заорала. Отчим зажал ей рот рукой и предупредил, если скажет матери, он убьет ее и закопает так, что ни одна собака не сыщет.

   Но мать сама догадалась и выследила, зачем мужик каждую ночь ныряет к дочери в постель. Она не стала говорить, упрекать, мать и сама не помнила, как все случилось, как оказался в руках топор. Она убила его прямо на Соньке. В лицо девчонке хлынула кровь. А мать все махала топором и рубила. Мужик уже умер, а она никак не могла остановиться.

   Нет, мать не посадили. Ее лечили в психушке. Софью не пускали к ней. Когда свиделись, едва узнали друг друга. Софья, как никто другой, знала, что чудом осталась жива. Мать спокойно изрубила бы ее в мелкие куски, но девчонке повезло убежать.

   Жить вместе они уже не могли. Странно, два родных человека люто возненавидели друг друга за отчима. Обе любили его, но каждая за свое и по-своему.

   Сонька тогда не знала, что забеременела. Врачи, обследовав ее, обнаружили трехмесячный плод и, сжалившись над малолеткой, прервали беременность, ничего не сказали матери. Софья тоже смолчала. А вскоре уехала от нее навсегда. Жить вместе стало невыносимо. Мать пристально следила за каждым шагом дочери. Часто видела в ее руках топор или нож. Ночью Сонька закрывала на ключ двери спальни и слышала, как мать дергает ручку, хочет открыть.

   Девка собралась крадучись и уехала, не предупредив. О смерти родительницы узнала через годы. Но на ее могиле не была никогда.

   Девчонка сразу устроилась на завод. До восемнадцати ей не хватало всего двух месяцев, на это никто не обратил внимания.

   Пронина легко прижилась на новом месте. Ей здесь все подошло и понравилось.

   Вскоре появились и ухажеры. Девчонка не умела отказывать, и парни становились любовниками.

   Может, кто-нибудь и женился бы на ней. Но, узнав, какой он по счету и сколько ждут своей очереди за ним, теряли интерес к Прониной. Та не сетовала, пока за дверью не пустовало. И о семье в то время не задумывалась. Зачем вешать на себя лишнюю мороку? Ей весело и легко жилось. Ее водили по барам и ресторанам, дарили подарки, что-то шептали по ночам, восторгались бабой. Но никто и никогда даже в пьяном бреду не предложил:

   —  Стань моею навсегда...

   Соньку это не расстраивало. Но с годами, а время свое брало, бабе захотелось постоянства. Но ее уже никто не хотел даже на ночь. Слишком грязной была репутация, очень длинный хвост сплетен и слухов тянулся за нею. А в городе многие хорошо знали друг друга.