Заложники обмана

Пегги сидела, глядя перед собой в пустоту. Лживый ублюдок еще смел говорить о подобных вещах. И она почти готова была ему поверить.

– Это все из области истории, – устало проговорила она. – Единственная вещь, о которой я беспокоюсь сейчас, – это освобождение моего сына. Ты упомянул о гарантиях. Сказал, что не хочешь, чтобы я снова скрылась, когда Поли передадут в Красный Крест. Ладно. Какого рода гарантии ты хотел бы получить?

– Боюсь, это нечто большее, нежели просто гарантии.

– Что ты имеешь в виду?

– Это вопрос доверия, – сказал Дарнинг. – Я считаю, что сам я не могу принять…

Больше Пегги ничего не услышала.

Какой-то человек, незаметно для нее подошедший к будке, открыл дверь, выхватил у нее трубку и повесил на рычаг.

– Полиция, – произнес он и показал ей значок и удостоверение личности.

Пегги тупо уставилась на него. Вернее, на них, потому что рядом с первым она увидела еще двоих. Все трое были одеты в обычную, не форменную одежду, их машина была припаркована не дальше чем в десяти футах. Самая неприметная машина, только номера служебные.

В самом ли деле это полиция?

Впрочем, здесь это не слишком много значило. Длинная рука мафии протянулась почти ко всему. А в данном случае на другом конце руку держал и направлял Генри Дарнинг.

Господи, что я натворила.

Пегги вступила в маленький круг спокойствия и замкнула его вокруг себя. Она понимала, что покинь она этот круг – и все пропало.

– Будьте добры последовать за нами, – предложил детектив, который предъявил ей значок и полицейское удостоверение.

– Я не понимаю, в чем дело, офицер, – сказала Пегги. – Здесь явно какая-то ошибка.

– Нет, синьора. Ошибки нет.

– За кого вы меня принимаете?

Детектив молча смотрел на нее. Двое других тоже. Они, очевидно, не имели никаких определенных сведений о ней, кроме того, что она должна говорить по этому телефону и в это самое время.

– Я не преступница, – негромко проговорила Пегги, черпая уверенность в своем вновь обретенном спокойствии. – Я миссис Питер Уолтерс, американская гражданка. Живу вместе с мужем и сыном в собственном доме в Позитано. Я владелица художественной галереи в Сорренто.

Она протянула детективу свою сумочку.

– Здесь вы найдете мои водительские права, кредитные карточки и другие документы.

Он вернул ей сумочку не открывая.

– Я не сомневаюсь, что вы миссис Уолтерс. Но боюсь, что вам все же придется последовать за нами.

– Последовать за вами куда?

– В полицейский участок Амальфи.

– На основании какого обвинения? В том, что говорила по телефону-автомату с площади Флавио Джиойя?

Очевидно потеряв терпение, офицер взял ее за руку и попытался вытащить из будки.

Пегги ухватилась другой рукой за телефонный аппарат, рванулась и попятилась.

– Если вы от меня не отстанете, я начну кричать, брыкаться и вообще устрою такое представление, что сбежится по крайней мере две сотни разозленных и напуганных людей, чтобы выяснить, кого хватают силой. Именно этого вы добиваетесь? Этого хотите?

Детектив отпустил ее руку.

– Будьте же разумны, миссис Уолтерс. Нам известно не больше, чем вам. Мы просто выполняем приказ и делаем свое дело.

– Какой же у вас приказ?

– Доставить того, кто будет говорить по этому телефону.

В последующий момент относительного спокойствия она решила, что перед ней все-таки полицейские. Если бы это были гангстеры, она уже лежала бы на полу в будке мертвая, а их бы и след простыл. В конечном итоге это не столь уж существенно, однако теперь она хотя бы имеет возможность потянуть время.

– Если вы позволите мне позвонить американскому консулу в Сорренто, – сказала она, – то я потом последую за вами без всякого шума.

– Извините, миссис Уолтерс, но никаких звонков.

– Это часть полученных вами приказаний?

Детектив кивнул.

– Как ваше имя?

– Тровато. Сержант Тровато.

– Отлично, сержант Тровато, вы, как видно, очень хотите вынудить меня кричать и сопротивляться.

Сержант изобразил самое искреннее недоумение.

– Я просто не понимаю вас, миссис Уолтерс! Мы всего-навсего просим вас поехать с нами на пять минут в полицейский участок Амальфи. Если произошла ошибка, вас моментально отпустят. К чему создавать ненужные трудности для всех нас?

– Вы любите правду, сержант?

Тровато показал ряд белых, почти совершенных по форме зубов. Красивый и, без сомнения, вполне симпатичный полицейский офицер, решила Пегги, не имея ни малейшего представления о том, что этот симпатяга собирается с ней сделать.

– При моей работе, – ответил он, – правда столь редкое явление, что я почти позабыл, как звучит это слово.

– Тогда я постараюсь освежить вашу память, – сказала Пегги. – Вы, может, не поверите, но я создаю трудности для всех нас потому, что знаю: если я попаду в ваш полицейский участок, то живая оттуда не выйду.

Он уставился на нее:

– Не может быть, чтобы вы говорили такое всерьез, миссис Уолтерс.

– В самом деле? Я же говорила, что вы не поверите.

– Сожалею, – сказал он.