Заложники Рока

— По крайней мере, ты сейчас похож на человека, а не на покойника трехдневной давности. Слушай дальше. В портал упали не только Хасти и ты со своими дружками, но и я, причем меня угораздило оказаться в компании с Одноглазым. Про наши странствия и бедствия я тебе потом расскажу, главное — что мы тоже добрались до Вольфгарда. Хасти потолковал с твоим отцом, рассказал, что и как, и Его величество решили ехать в Рабиры. Гнали без передышки почти седмицу, успели как раз к дню, когда предстояло исчезнуть Стене Мрака вокруг Холмов. Тут начались сплошные неприятности. Рабирийцы, придя в себя после Грозы, объявили войну людям. Пуантенской армии пришлось штурмовать мост через Алиману, потому что гули построили там засеку и отстреливались. Мы добрались до Токлау, выяснили, что Золотой Леопард и да Кадена уцелели, что всем обитателям форта пришлось выдержать осаду, а тебя и остальных нет в Рабирах…

— Погоди, погоди, — остановил обрушившийся на него поток сведений Коннахар. — Ты хочешь сказать, мой отец здесь? Здесь, в Холмах?

Айлэ молча кивнула. Конни зажмурился и затряс головой:

— Он же меня убьет! Собственноручно! Вздернет на первом попавшемся суку!

— Может быть, но сейчас ему не до тебя, — вздохнула девица Монброн. — Так вот, по настоянию твоего отца Хасти взялся искать, куда вас занесло, и таки нашел. Он задумал смастерить Врата, которые соединили бы день сегодняшний и тот, в котором вы находились. Это ему удалось, и тогда…

— Так за нами действительно кто-то пришел? — потрясенно спросил наследник Трона Льва. — Я помню… Появилось какое-то стальное чудовище и вызвало на бой Исенну… Мне казалось, я узнаю голос…

— Ты видел Исенну? — потрясенно ахнула Айлэ, забыв о намерении не отвлекаться на посторонние рассуждения. — Правда? И какой он?

— Мерзавец и сволочь редкостная, — отрезал Коннахар безо всяких раздумий. — Правильно его прикончили. Вот это я видел своими глазами — Безумец валялся при последнем издыхании, а Пики как раз начинали рушиться. Надеюсь, он подыхал достаточно долго, чтобы прочувствовать все как следует.

Вспомнилось еще кое-что, сопровождавшее кончину альбийского полководца, но это знание Конни решил пока хранить в секрете. Как только он сможет встать, непременно поделится своей тайной с Одноглазым. Может, чародею пригодятся несколько слов, расслышанных аквилонским принцем в сумятице сражения?

— За вами отправился твой отец, пока Хасти удерживал своей магией Врата, — баронетта по привычке намотала на палец темную прядь. — Конан ушел на несколько мгновений в прошлое и вытащил вас обратно. Всех четверых.

— Четверых? — озадаченно переспросил Коннахар. — Но Эвье… Мы потеряли его при штурме, еще на лестнице. Я не заметил, что с ним случилось…

— Из портала вышло четверо, — настаивала на своем баронетта. — Правда, я сразу кинулась к тебе и не успела разглядеть лица остальных, но там точно было четыре человека и пятый — твой отец.

— Все это хорошо, — молодой человек поднял руку, попытался потереть лоб и наткнулся на повязку. — Но я чего-то недопонимаю… Мы в гостях у Хасти, верно? Тогда почему его самого здесь нет? Мне казалось, он должен примчаться, чтобы первым услышать такие захватывающие новости. И где мой отец? Папенька уж точно околачивался бы поблизости, дабы выполнить родительский долг: высказать все, что он думает о моих сомнительных подвигах. Что с Ротаном и Льоу? Наконец, кого ты боишься? Ты все время косишься на дверь, словно ждешь, что оттуда выскочит чудовище. Айлэ, скажи правду. Отец в такой ярости, что велел никакого ко мне не подпускать? Тебе тоже досталось? Ты не можешь пойти и сказать ему, что я прошу разрешения поговорить с ним? Я постараюсь его убедить, что ты не имеешь ко всему случившемуся никакого отношения. Или все настолько плохо, что отец не желает даже видеть тебя?

Прежде чем ответить, баронетта Монброн помолчала, собираясь с духом.

— Мы в плену, Конни, — наконец выговорила она, отведя взгляд. — Мы все — ты, я, наши друзья, твой отец и Хасти. За дверью караулят наши стражи — мои сородичи. Они расставили ловушку, а мы угодили в нее. Мы — разменная монета в том торге, который сейчас ведет твой отец. Добьется он чего-нибудь или нет, я не знаю. Только нас еще не скоро отсюда выпустят. Если выпустят вообще. Ох, Конни, мне так страшно! — она еле слышно всхлипнула. — После Грозы в Рабирах что-то случилось, и теперь мои соотечественники, кажется, вообще не понимают, что творят.

* * *