Заложники Солнца (СИ)

Он смотрел на широкую и твердую, как доска, ладонь Рэда, впервые пожавшую его собственную руку. Понимая, что сейчас, кажется, опять заревет.

Они вернулись на палубу, к команде.

Вокруг праздновали победу — разливали пиво и сдвигали кружки. Дымились сигареты, шумели голоса, перекрикивая пароходный двигатель.

Появление преображенного «бункерного» на палубе приветствовали радостными возгласами. Адаптов вовсе не ужасал тот факт, что час назад Рэдрик убил двоих пленных. Что на Кирилла надели кобуру, снятую с мертвеца — с непросохшими, кое-как смытыми следами крови. И самого его этот факт почему-то тоже уже не пугал.

«Если не ты, то тебя». Если бы Рэдрик не убил того парня, второй ничего бы не сказал. Они по-прежнему не понимали бы, что происходит. А если бы у меня было оружие, — думал Кирилл, — и я умел с ним обращаться, Лара не лежала бы сейчас в каюте. Не стонала бы от боли.

Я научусь стрелять. И ножи метать тоже. И драться. А Лара поправится. Все будет хорошо.

Ни о чем другом в походе Кирилл не мечтал так, как о возможности выспаться. Каждый подъем становился пыткой. Если бы не Рэд, с удовольствием проспал бы год, а то и больше. А сегодня вдруг проснулся сам.

Первой идиотской мыслью было — командир ушел, забыв о нем! Кирилл в панике подскочил на кровати и уставился на соседнюю.

Рэдрик безмятежно спал. За окном было еще светло. А подскок отозвался тяжелой болью в затылке.

Никто и никогда не рассказывал бункерному «малышу» о том, что такое похмелье. Головную боль и ужасную сухость во рту Кирилл принял за симптомы начинающейся простуды.

Нужно было выпить аспирин, чтобы опередить распространение микробов. Аспирин, среди прочих лекарств, находился у Лары в аптечке. Аптечка — в рюкзаке, где-то здесь, в комнате… Но искать лекарство означало разбудить Рэда — Кирилл по опыту знал, что тот просыпается от любого шороха. Так и мучился, не решаясь встать, до тех пор, пока не раздался осторожный стук в дверь.

Рэдрик немедленно вскочил — будто и не спал. В руке сжимал нож. К тому, что спросонья командир хватается не за штаны, а за оружие, Кирилл успел привыкнуть.

— Кто?

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул парень из экипажа со шрамом на лице. Звали его, кажется, Тохой.

— Сталкер, девка ваша очухалась! Капитан велел тебе сказать.

— Правильно велел. — Рэд потянулся за брюками. — Заходи, че в дверях мнешься… А ты чего вскочил? — Последнее относилось к Кириллу.

— Я с тобой пойду. Все равно уже не сплю… Сейчас, только аспирин поищу. Я, по-моему, простудился.

Рэрик усмехнулся.

— Башка трещит, что ли?

Кирилл кивнул, поморщившись от резкого движения. Рэдрик фыркнул.

— Ты сколько выжрал-то вчера?

Кирилл попытался припомнить… Кажется, «выжрал» он много.

Последним воспоминанием было, как втолковывает кому-то из экипажа — вроде бы, вот этому самому Тохе, со шрамом, — кем были средневековые рыцари и что у них было принято изображать на гербах. И что он, Кирилл, на своем гербе изобразил бы деревянный стол с красивыми гнутыми ножками и странно высокими бортами. А рядом сидела Олеся и ворчала, что, когда пьешь, надо закусывать.

Путешественник неопределенно развел руками.

— Во-во, — кивнул Рэд. — Пива лучше накати, чем колесами травиться.

При воспоминании о пиве замутило.

— Спасибо, я — аспирин.

Командир не спорил.

— Окей, дело хозяйское. Шевелись только, ждать не буду.

В Набережных Челнах проживало много народу, без малого двести человек. И здесь работала настоящая больница — с операционной, палатами и даже рентгеновским аппаратом. Распоряжалась всем невысокая полная женщина по имени Асия.

— Как Ларка? — спросил у нее Рэд.

— Ничего, — заулыбалась женщина. — Вытащили мы вашу красавицу! Молодая, сильная — выздоровеет. Через недельку уже плясать будет.

— Зайти-то к ней можно?

— Заходите, чего ж нет. Отоспаться еще успеет.

«Да когда же успеет?» — чуть не удивился Кирилл. Ведь они сегодня уходят, нужно спешить! Лара казалась неотделимой от отряда. Но глядя в мрачно-решительное лицо Рэда, вдруг понял, что «балласт» в виде раненых командир оставит здесь. Уговаривать бесполезно.

Эта мысль — что доброй веселой Лары больше не будет рядом — так придавила, что к разговору в палате между нею, Рэдом и Капитаном Кирилл почти не прислушивался.

Поглядывал украдкой на Лару — на ее по-прежнему милое, хоть и страшно побледневшее лицо, любовался улыбкой, слушал голос. Он даже не очень понимал, что именно девушка говорит. Для него сейчас это было совсем не важно.

Лара — жива. Она улыбается, разговаривает и иногда встречается с ним взглядом. И, кажется, ничего больше в жизни не нужно для того чтобы быть счастливым! И вот — как же теперь без нее?!.. Мысли метались, и очень хотелось плакать.

— Бункерный! Але! — Рэд встряхнул Кирилла за плечо.

— У? — Говорить было нелегко.

— Ты тоже не помнишь?

— Что?

— Ну, трепались Дикие, который к вам вломились, между собой? — нетерпеливо повторил вопрос Рэд. — Хоть о чем?

Кирилл напряг память.

— По-моему, «здесь они!» — кто-то успел сказать.

Рэдрик удовлетворенно кивнул.

— Выходит, не послышалось тебе, — сказал он Ларе. — Догоняешь теперь? — Это уже Капитану.