Заложники страсти

Она испугалась, когда твердые руки схватили ее и грубо заставили развернуться. Голос его зазвучал устрашающе тихо. Достав из-за пояса нож, он поднял его так, что тусклый свет утренней зари сверкнул на остром тонком лезвии.

– Выбирайте, миледи, сделаете вы это по доброй воле или же нет. Мне все равно. Но одно мне известно: вы натрете меня мазью. А затем я смогу отдохнуть, в чем уже давно чувствую нужду.

Она сглотнула слюну и ворчливо ответила:

– Вам придется снять эти лохмотья, которые вы называете одеждой.

Он сбросил плащ на солому, затем снял рваную рубашку, все время, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Он увидел, как взгляд ее смущенно дрогнул, но затем она заморгала и вызывающе вздернула подбородок – манера, к которой он уже начал привыкать.

– Вы слишком высоки. Вам придется опуститься на колени, – приказала она.

Так он и сделал, наблюдая, как она зачерпнула мазь из мешочка. И осторожно прикоснулась к его плечу.

Никогда раньше ей не доводилось прислуживать мужчине, оказывая ему помощь, никогда раньше не дотрагивалась она до мужского тела. Какие же широкие у него плечи, размышляла она, проводя рукой по его спине. Кончики ее пальцев ощущали твердость его мускулов. На мгновение она подняла руку, не в силах продолжать. Это было самое волнующее ощущение из всех когда-либо испытанных ею. Выбранив себя за то, что позволила предаться подобным размышлениям о мужчине, тем более о Диллоне Кэмпбелле, она с удвоенным усердием принялась за дело.

Мазь действительно мерзко пахла, к тому же, когда она начала втирать снадобье в кровоточащие раны Диллона, пальцы ее словно охватило адским пламенем. Диллон зашипел от боли и сжал зубы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не выпалить все крепкие ругательства, какие только знал.

Она улыбнулась, увидев его реакцию. Отличный способ забыть о своих странных и столь неуместных чувствах.

– Жжет, сэр?

– Нет – Он сжал зубы еще крепче. – Просто мне слегка щекотно.

Она зачерпнула из мешочка целую пригоршню мази и принялась втирать ее в его плечи и грудь.

Несмотря на жжение от целебного снадобья, Диллон ощутил волнение, когда пальцы девушки сильнее заскользили по его телу. Стараясь забыть о ее близости, он думал лишь о том, как ему больно.

Услышав, как он резко вдохнул, Леонора принялась еще сильнее тереть его, от всего сердца наслаждаясь своей маленькой местью.

– А сейчас? Опять слегка щекотно?

Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, и она вскрикнула.

– Простите меня, миледи. Поскольку вы с таким усердием натираете меня, я забыл о своей собственной силе.

– С вас достаточно? – поинтересовалась она, не опуская глаз под его прищуренным взглядом.

– Да. А с вас, миледи? С вас достаточно? – Он еще сильнее сжал ее руку, пока ей не пришлось прикусить кончик языка, чтобы снова не закричать.

– Вполне достаточно.

Он взял у нее мешочек со снадобьем и отшвырнул его в сторону. Разорвав свою окровавленную рубашку на полосы, он скомандовал:

– Ложитесь.

Глаза девушки расширились от ужаса. Как далеко посмеет зайти этот зверь, желая отомстить ей?

– Что вы собираетесь делать?

– Я собираюсь немного отдохнуть. И чтобы обеспечить себе спокойный сон, мне придется вас связать.

– Связать? – Она попятилась, но он уже протянул к ней руку, затем бросил на соломенный тюфяк и быстро скрутил ей руки и ноги.

Когда она начала барахтаться, пытаясь разорвать свои путы, он проговорил:

– Не трать силы понапрасну, женщина. Будет лучше, если ты тоже отдохнешь. Ты уже измотана дорогой, а остаток пути, ожидающий нас впереди, будет куда более утомительным.

Не говоря больше ни слова, он лег рядом с ней и натянул свой плащ, укрывая их обоих. Почти сразу же дыхание его замедлилось, сделалось ровнее, и он погрузился в целительный сон.

Леонора, глубоко взволнованная, лежала рядом с ним. Сначала она надеялась, что добрые крестьяне поймут весь ужас ее бедственного положения и помогут ей сбежать от этого тирана. Но, когда она увидела, как быстро и радушно приняли они его, она поняла, что находится уже на шотландской земле. С каждой милей, которую они проезжали, надежда на спасение становилась все более призрачной. Скоро она окажется в твердыне Кэмпбеллов – узница среди дикарей.

Мужчина рядом с ней слегка пошевелился. Во сне рука его скользнула по ее телу, задержавшись на пояснице. Поскольку руки девушки были связаны, она не могла ни уклониться от этого прикосновения, ни даже откатиться в сторону. Закрыв глаза, она усилием воли подавила истеричные слезы, которые уже подступали к глазам, угрожая заставить ее полностью потерять самообладание. Она не должна думать о нем как о мужчине. Он всего лишь горский дикарь. Похититель.

Она должна терпеть все и выжить. Выжить. А затем – убежать. В один прекрасный день она еще одержит верх над Диллоном Кэмпбеллом.

Диллон проснулся и почувствовал женственно-соблазнительное, нежное тело в опасной близости от себя. Во сне он положил на нее ногу и привлек девушку в свои объятия. Он лежал совершенно неподвижно, вдыхая ее волнующий аромат. Несмотря на все, что ей пришлось вынести, Леонора оставалась настоящей леди. Настоящей англичанкой.