Заложница артефакта

Они вышли из комнаты. Гулким, слабо освещённым коридором прошли до выхода в сад. Глубоким вечером он выглядел таинственно и даже немного страшно. Ветки деревьев казались костлявыми лапами монстров, цветы превратились в головки ужасных гномов, а шары голубоватого света, парящего над ножками светильников, потрескивали слегка, неслышные днём, но такие громкие после заката. Фириель поёжилась и стянула концы шали на груди, словно простой платок мог защитить её от нечисти. Лива, державшаяся сзади, коснулась её плеча:

— Может, вернёмся?

Но Фириель упрямо качнула головой. Она должна была быть в саду, просто должна — и всё.

***

Авилон

Коня Леви дали отличного. Вороного, быстрого, горячего. Он так быстро домчал его до столицы, что Леви даже не успел хорошенько обдумать, что скажет и что сделает по приезду во дворец. Хоть бы с Фером было всё в порядке! Его светлость Армер скончался, но в том маленьком пропускном пункте на границе никто не знал подробностей. Фер исчез, неизвестно при каких обстоятельствах. В груди жгло чувство страшного непонимания. И надежда, что во дворце ему всё объяснят…

Он осадил коня у городских ворот, и тот торопливо гарцевал на месте, пока дежурный маг проверял личность приезжего. Потом Леви, даже не слушая приветственных слов от хорошо знавших его охранников, погнал дальше. Ещё немного — и он дома…

В дворцовом саду на цветочной лужайке, недалеко от беседки, стояли две женские фигурки. Освещенные голубоватыми отблесками магических огней, они были похожи на старинную гравюру, которая висела в зале прикладной магии: Аллиель, дочь первого ариго, ждёт возвращения из похода возлюбленного. Светлые волосы девушки заставили Леви сглотнуть и резко остановить коня. Фириель! Она словно знала, что он едет, вышла навстречу…

Леви спрыгнул с лошади, бросил поводья и медленно направился к ариголетте. Сердце билось, как сумасшедшее, а в голове стучала одна лишь мысль — он забыл её, совсем забыл! А она ждала и мучилась… Такая маленькая, нежная, хрупкая, такая слабая… Такая взрослая, как настоящая женщина, хотя совсем ещё ребёнок!

Он взял Фириель за руки, стиснул тонкие кисти, стараясь не сжимать слишком сильно, вдохнул её запах — вереск, мёд, горькая полынь. Фири всегда пахла травами, и от этого Леви чувствовал себя защищенным, как в детстве с мамой…

— Леви… Ты пришёл, — выдохнула она, глядя в глаза снизу вверх с такой нежностью, что он чуть концы не отдал на месте.

— Я пришёл, — согласился он, наслаждаясь её запахом, гладкостью кожи, овалом лица, сиянием голубых глаз. — Я больше никогда тебя не оставлю, обещаю!

Фириель счастливо улыбнулась и прижалась щекой к его груди. А потом начала оседать. Леви подхватил её на руки:

— Ну что же ты, ариголетта!

Служанка, до того стоявшая поодаль, приблизилась и тихо велела:

— Несите её в комнату. Переволновалась светлость. Я вас скрою, никто не увидит…

— Спасибо, — бросил Леви. — Я этого не забуду.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась девушка. — Вас соединят боги, я это видела.

— Ты кто?

— Тень ариголетты. Я никому не позволю её обидеть. Даже вам!

Леви бросил на неё короткий взгляд и кивнул на входную дверь:

— Давай-ка отнесём её, и ты мне всё расскажешь, что тут творится, раз ты тень.

Глава 23. Троянский дракон

Фер посмотрел поочерёдно на Валя и Атассена, потом поднял рюмку с бухой и сказал:

— Ну, по-моему, план неплохой. При международном конфликте мне не стоит светиться с моим нострадамнийским происхождением! Значит, Фрод и Валь из Северных земель с подарком для падишаха Аль Табриса. А что за подарок-то, эй, ты?

Атассен, до того скромно сидевший на полу у столика, поднял голову и улыбнулся, словно ощерился:

— Изумрудный дракон из долины Шаннон.

Валь присвистнул с удивлением. Фер нахмурился:

— Что за чудо такое? Никогда не слышал.

— Конечно, не слышал! Их, наверное, всего две шутки и осталось в наших землях. Шаманы и друиды молятся, чтобы изумрудники не исчезли с лица земли: это же особые звери, наделённые интеллектом и магией! Так ты и в дракона умеешь превращаться? — обратился Валь к Атассену.

— Я в любое животное умею. Правда, драконом не смогу долго, максимум сутки.

— А почему ты думаешь, что падишаху понравится подарок? — спросил Фер. Его не оставляли сомнения в успехе этой авантюры, но другого способа проникнуть в гарем, чтобы вызволить Алису, он не видел.

Атассен обернулся к нему:

— Я общался в порту с торговцем из узкоглазых. Он посетовал на то, что уже долгие годы не может достать живого изумрудного дракона для зверинца падишаха. Естественно, я заинтересовался и постарался его разговорить.

Фер заметил, каким жадным взглядом фамильер смотрит на сервированный на столе ужин, и протянул ему плошку:

— Держи и веди себя, как человек, раз уж ты сейчас в человеческом обличье.

— Простите, мой ариго, мне неловко…

— Прощаю, рассказывай дальше.