Заложница командора

 Утром я открыла глаза в состоянии абсолютного счастья. Я потянулась, словно сытая кошка. Хотелось петь и плясать. Хотелось задушить в своих объятиях целый мир. Внутри меня кто-то громко мурлыкал от блаженства. А улыбка так и просилась украсить собою мою лицо. Энергия меня переполняла… Ровно до того момента, как я посмотрела на часы.

Девять сорок пять по времени Нью Йорка!

 — Черт!

Подскочив, словно ошпаренная, я откинула в сторону одеяло, и только тут поняла, что номер не мой. Да и я лежу в постели не одна.

 — Кара, родная, спи, еще рано…

Сонный голос словно окатил ведром ледяной воды. Состояние абсолютного счастья улетучилось словно дым на ветру. Разом вспомнилось все: встреча с Кином, попытка объяснится и то, как мы набросились друг на друга, словно голодные звери. Я съежилась. Обвинять одного Старффа в произошедшем глупо. Можно было бы спихнуть все на то, что я давно ни с кем не была — последний раз секс был у меня еще в академии с Мираком, но это тоже было бы не честно, по отношению к Кину. Потому что от его запаха у меня напрочь сносило мозги, приходилось это признать. И для меня это было внове.

За спиною вздохнули:

 — Так. Пришло утро и пришло отрезвление. Что ты уже себе надумала?

Я осторожно оглянулась через плечо. Кин лежал на боку в обманчиво-расслабленной позе и пристально смотрел на меня, готовый в любую секунду бросится вперед и удержать. Ощущение было настолько ярким и четким, что я невольно покачала головой.

 — Кин, это ошибка. Нам не стоило…

 — В чем ошибка? В том, что мы встретились? Наверное. Никогда бы не подумал, что настолько привяжусь к землянке.

Кин говорил спокойно, но мне почудилось в его словах презрение. Стало больно. И я ощетинилась:

 — Ну извини, я тебе в знакомые не набивалась! Я вообще сделала все, что было в моих силах, чтобы исчезнуть с твоего пути!

 — Ну да, сбежала от проблем! Трусиха!

Это стало для меня последней каплей. Наплевав на собственную наготу, я вскочила с кровати:

 — Это я-то трусиха?! С чего бы? От каких таких проблем я сбежала? Наоборот, я все время старательно пыталась соответствовать твоим требованиям, притворялась твоею любовницей, дважды из-за тебя чуть не сдохла! А теперь я трусиха? Если подумать, то это ты трус! Постоянно пытаешься сломать меня и подстроить под свои нужды? А ты подумал, что случится, когда тебе это удастся? Наиграешься в игрушку и вышвырнешь прочь за ненадобностью?! — Я судорожно металась по номеру, отыскивая и натягивая на себя свои вещи. Злость затмила мне способность рассуждать здраво, и я, кажется, несла откровенную чушь. Но мне было плевать. — Сколько бы продлились наши с тобой отношения, если бы я уступила твоим требованиям и осталась, вместо того, чтобы вернуться на Землю?

Застегивая мелкие пуговички блузки, я жадно уставилась на командора в ожидании его ответа. Но лучше бы не смотрела. Кин, все это время пристально следящий за каждым мим движением, неожиданно смутился и опустил взгляд. Мои руки замерли. Пояснения не требовались. И так было все прекрасно понятно: права я, а не он. Горечь хлынула горлом, смывая остатки ночного счастья, и я тихо выдохнула:

 — Можешь не трудиться, подбирая слова для ответа. По твоему лицу и так все понятно. Я только игрушка. Я поняла. Извини, но мое решение неизменно: я остаюсь на Земле.

Эпилог

В зал совещаний я вошла после обеденного перерыва вместе со всеми. Я успела смотаться в свой номер и привести себя в относительный порядок, во всяком случае лицо, волосы и одежду. А то, что в душе царит полная разруха — это никому не видно. А я справлюсь. Переживу. Надо только от родителей съехать, чтобы не пугать маму по ночам своими рыданиями.

Десятки глаз впились в меня со всех сторон. При чем земляне неизменно смотрели с осуждением. И женщины, и мужчины. Финли вообще надулся, как жаба, и глядел исподлобья. Киллы, наоборот, изучали с добродушным любопытством. И все, как один, таращились почему-то на левое ухо. Оно у меня даже зачесалось от любопытных взглядов.

Устроившись на свободном месте, я честно попыталась вникнуть в беседу. Но получалось плохо. На душе было мерзко. Тянуло подняться и вернуться в номер. Но не свой. Я ощущала себя так, словно меня разделило на части. И та, что была больше и более важна для жизни, осталась подле командора. Внутренний голос гаденько шептал, что я упускаю свой шанс на счастье. Что так хорошо, как с ним, мне больше не будет ни с кем. Как назло, прямо перед глазами маячил обиженный Финли Адам. Как пример того, что ждет меня, если останусь на Земле. Дурость, конечно. Шотландец скорее исключение из правила, чем норма. Но до поступления в академию у меня не было отношений на Земле. И теперь почему-то казалось, что все такие, как Адам. Или что я слишком сильно изменилась, и комфортно с землянином мне не будет уже никогда. Перед глазами встал оставшийся в родном городе Марек, и меня затошнило. Позволить такому ласкать мое тело? Целоваться с ним в губы? Нет! Лучше одной. Горло перехватило. А ведь родители не поймут и не примут моего решения. Я у них одна, и они хотят внуков.