Заложница мага

Я поймала на себе укоризненный взор зеленых глаз и не отвернулась.

«Я же говорил», — ясно выражал взгляд Дамиана Грасаля.

Хотелось подхватить юбки, скрывая волчьи лики в крупных складках платья, и сбежать. Но вместо это, я гордо вскинула голову, чувствуя себя отчаявшимся человеком, направляющимся к плахе. Все внутри дрожало, и каждый шаг давался с трудом. Показное достоинство высасывало все силы, но я не собиралась еще больше позорить отца.

Шепот разносимых по залу слухов щекотал шею. Я вышла из него вместе со всеми, едва держась, чтобы не сгорбиться под грузом собственного стыда. Несмотря на толпу придворных, казалось, я шествовала совсем одна. Даже Дамиан Грасаль не приблизился, чтобы составить компанию изгою. Его тоже недолюбливали, боясь высказаться рядом с ним слишком откровенно, но, по крайней мере, советник заслужил уважения толпы, а я вмиг растеряла с трудом завоеванные крупицы…

Я задыхалась от чужих взглядов, точно публичное порицание не позволяло поступить воздуху в легкие. Когда я была уже на грани, неожиданно ощутила чью-то руку, крепко сжавшую мою. Я обернулась и едва узнала в с трудом улыбающейся, точно превозмогая боль, женщине настоятельницу.

Мев выглядела так, словно кто-то отнял у нее десяток лет. Она уже не пыталась закрасить седину. От когда-то пышной шевелюры не осталось и следа, и теперь жидкие волосы выглядели жалко. Заметно осунувшаяся от болезни, она едва стояла. Несмотря на то, что пересуды о ее прошлом уже давно утихли, все боялись коснуться Мевил, точно ее прошлое сеяло заразу, как жуткая болезнь.

— Держись, Айрин. Сейчас как никогда нужно оставаться сильной.

Не успела я поинтересоваться, что говорят лекари о ее состоянии, как толпа, сгущающаяся возле зала для пира, разорвала наши сцепленные руки. Незаданный вопрос остался висеть в воздухе. Я напряглась, пытаясь вспомнить, какой недуг вызывает такие симптомы, как у настоятельницы, но моих скудных знаний не хватало, чтобы отыскать ответ.

Наконец выскользнув из толпы, я подобрала юбки и быстрым шагом направилась в противоположный коридор. Паника в голове сковывала мысли в туго й узел. Я могла думать лишь о том, как побыстрее оказаться вдали от всех в своей комнате. Стражи, повсюду насаждающие дворец, молча пошли следом.

С каждым шагом ноги все деревенели. Сначала я списала свою неповоротливость на страх, но затем невольно вскрикнула, поняв, что собственное тело начинает предавать. Казалось, воздух вокруг превратился в студень. На лбу появилась испарина от усилий, вкладываемых в движения. Я тяжело дышала, словно после долгой пробежки, но постепенно шаги лишь укорачивались, пока я окончательно не замерла, будто упершись в глухую стену.

Я ничуть не сомневалась, кто позаботился о том, чтобы я никуда не сбежала. Это явно дело рук новоиспеченной царицы. Шанталь желала продемонстрировать мой позор и предательство перед всеми придворными и навсегда лишить благосклонности царя. Хотела бы я сказать, что это ей не удастся, но все говорила об обратном.

— Вы! — панически приказала стоящему рядом стражу. — Мне дурно! Немедленно возьмите меня на руки и отнесите в комнату.

Мужчина нервно сглотнул: «Да мне Грасаль руки оторвет, если я прикоснусь к бастарде…»

— Вам лучше не двигаться. Я сейчас же отправлюсь за лекарем!

— Поздно… — выдохнула я, отрешенно наблюдая, как ноги сами разворачиваются. Я направилась к залу для пира, хотя совершенно не испытывала в этом желания.

— Вам лучше? — смутился страж.

Я хмуро взглянула на него, ничего не произнося вслух. Если признаюсь, что мной управляет платье, попросту засмеют. В Льен и не слышали о подобной магии. Даже я сама никогда не думала, что такое возможно!

Мужчина облегченно выдохнул, наблюдая, как я переступаю порог: «И хорошо, что не согласился… Как отказался — сразу стал неинтересен. Нет, ну что за нравы в этом Сагассе?! Посмотришь, вроде скромная девица, а вон оно что — в голове. Дочь царя называется… Хотя неудивительно, что ей приглянулся».

Меня передернуло от отвращения, и одновременно с этим я издала нервный смешок, представив, как страж самодовольно поправляет усы. Но радость быстро померкла. Опоздавшая бастарда явно привлечет к себе еще больше ненужного внимания.

Я облегченно выдохнула, заметив у двери скопление народа. Не все придворные успели зайти внутрь, и я затерялась в толпе. Невидимые нити, дергающие меня, как марионетку, ослабились, вызволяя на свободу, но без всяких сомнений не теряли готовности словно затянуться, натолкнувшись на сопротивление.

Я обреченно прошла внутрь и села за указанное место, заранее готовая к все приближающимся неприятностям. Душу грызла тоска.

Богатый стол, уставленный яствами, совершенно не вызывал аппетита, хотя я давно должна была проголодаться. Не удержавшись, залпом выпила бокал разбавленного вина, чтобы забить сухость во рту. Язык вязал страх.