Заложница мага

— Не забывайте, кому служите, — мрачно сказал князь. — Слова присяги государю выжжены на сердце… и… — окончание фразы не удалось расслышать из-за поднявшегося снаружи ветра. Он завывал и бил снаружи по башне, упрямо пытаясь попасть внутрь, но, к счастью, толстые стены служили хорошей защитой от холодных сквозняков. Непогода все усиливалась, и вскоре пролился дождь. Завершение разговора князей померкло за звоном капель. Как я не пыталась, так и не расслышала их голоса.

Сельм-Рамст так и не появился в моей камере, но вскоре привычное за время заточения уединение все-таки нарушили: сквозь открытые двери внутрь зашла вереница слуг. Занесли не только бадью с водой, но и мебель: я не сумела скрыть восхищенного удивления, созерцая шкаф, ширму, кровать и даже маленькую кушетку. Позаботились и об освещении: зачарованный светлячок взлетел с рук колдующего над местом моего заточения мага и вознесся к потолку, где засиял еще ярче, озарив помещение, как лучи полуденного солнца. За короткий срок тюрьму в башне превратили в уютную комнатку.

Когда все откланялись, Ксана помогла мне залезть в бадью. Ее присутствие неожиданно придало сил. Хотя служанка мало говорила, ее решительность и надежда подпитывали, не позволяя опускать руки. Я забыла о былых обидах и недомолвках, черной тенью пробежавших между нами.

— Айрин… Вам что-нибудь нужно? Помощь… Может быть, я в силах что-то сделать, — робко предложила служанка.

— Не думаю, что ты можешь повлиять на государя, — печально улыбнулась я.

— Возможно… Я бы могла передать записку тому, кто это сделает.

Ксана воровато оглянулась, хотя мы находились в комнате одни. Но ощущение безопасности было обманчиво — за дверью дежурили стражи, и каждое неосторожное слово могло достигнуть их ушей. Намек на Шанталь угадывался и без умения читать чужие мысли. Ксана ступала по хрупкому льду, предлагая объединиться с царицей против государя.

— Не стоит. Я уже совершила достаточно ошибок, не нужно и без того усугублять шаткое положение.

— Как скажете, миледи, — служанка сделала книксен, признавая мою волю, и скрылась за дверью.

Я вздохнула, созерцая перемены, постигшие башню. Не без удивления обнаружила притаившийся в углу шахматный стол. Интересно, с кем предполагалась я буду играть — с живущими во дворце призраками? Даже дух Илис не почтит своим присутствием, пока мою голову не венчает сапфировая диадема.

О чем бы я не думала, мыслями все равно возвращалась к дару царицы. Без него я ощущая себя слишком беззащитной, слишком слабой. Эмоции клокотали внутри. Яркие и сильные, они ненасытно взывали к себе, будто пробудившись после длительного сна.

Я погасила свет и заснула, впервые за долгое время чувствуя себя по-настоящему свободной.

Дальше дни шли своим чередом. Без кандалов могущественной маги даже дышалось лучше. Я отдыхала и читала принесенные слугами книги. Дневников Илис среди них не обнаружилось, но я все равно не могла не думать о послании, сквозь строки посланном сквозь века. Я пыталась связать все подсказки воедино: детскую сказку, с особым трепетом оставленную в записях, видения царицы и образы, ворвавшиеся в душу после ее визита. Но чувствовала — чего-то не хватает, какой-то маленькой, но от того не менее значимой детали.

Однажды мой покой нарушился появлением долгожданного гостя. Я уже начала изнывать от тоски, а приход Дамиана Грасаля обещал развеять ее новостями.

— Завтра. Тебя высвободят завтра. Но я все равно ограничу твое перемещение по дворцу. Диадема будет изводить и вводить в искушение, пока выросшая между вами связь не оборвется. Я должен быть уверен, что древняя магия больше не представляет опасности.

Я кивнула, признавая его правоту. Малейшее напоминание о сапфировой диадеме вселяло жажду немедленно вернуть ее назад. Я сама не понимала, зачем это нужно, но испытывала такое же стойкое желание, как мечта бредущего по пустыне странника о воде.

— Как ты? Что-нибудь нужно?

— Нет. Не считая грызущего душу одиночества, все отлично, — слукавила я.

— Не хочешь сыграть? — махнул рукой Дамиан в сторону шахмат.

— Вы знаете, что я не сильна в плетении интриг.

— Не это главное. Важнее — стратегия. Если четко видишь цель перед собой, то рано или поздно ее достигнешь.

Мы сели за стол. Я улыбнулась, занеся руку над пешкой:

— Белые ходят первыми.

— Знаешь, какую ошибку делают многие, постигающие азы фехтования? — сказал князь, делая ответный маневр. — На выпад противника они начинают обороняться, забывая об атаке.

Ему потребовалось всего несколько ходов, чтобы побить одну из моих фигур. Я восприняла это совершенно спокойно, заранее готовая к проигрышу в партии.

— Я плохо играю в шахматы. В Сагассе больше интересовало постижение лекарского искусства, чем игра. Я и помыслить не могла, что судьба бросит меня в царство Льен.

— Ты никогда не задавалась вопросом, почему не носишь сагасское имя? — переставляя коня, спросил Грасаль.

— Нет. Обычные люди не так чтят традиции, как аристократы. Мы жили недалеко от порта. На западе Сагасса чувствуется веяние чужих обычаев, и в ходу много непривычных для обычного уха слов и имен.