Заложница мага

— Дамиан Грасаль — не тот человек, с которым я вижу свою дочь! — отец встал с кресла, возвышаясь надо мной. — Неужели ты столь наивна, что поверила этому манипулятору?

— Может быть, так. Но если ты убьешь его, клянусь, меня ты потеряешь тоже.

— Думаешь, он влюблен? — рассмеялся Викар, готовый растоптать мои чувства. — Не узнаю, насколько глубока ваша связь, но даже скажи он тебе нежное слово — это все ложь. Ему выгодно держать подле себя наивную девчонку, преданно заглядывающую в глаза и готовую в случае крайне нужды побежать просить милости у государя!

— Дамиан Грасаль ни о чем меня не просил. В любом случае мои чувства не имеют значения. Казнь советника лишит тебя твердой земли под ногами.

— Ошибаешься. Твои эмоции и переживания — как раз то, что играет роль, — жестоко ухмыльнулся отец, готовый пойти на что угодно, лишь бы лишить меня веры во врага.

— О чем ты? — нахмурилась я.

— Родовая магия Фальксов. Я не собирался говорить тебе… до замужества, — точно сконфузившись, запнулся отец. — Мы можем черпать силу из горячей страсти и очаровывать, если пожелаем. Так что как бы не мутнел взгляд князя при виде тебя — это все результат неосознанного колдовства, не более.

Я судорожно вцепилась в кресло в поисках опоры. Хотя я сидела, мне казалось, что упала и полетела вниз. Все поплыло перед глазами. Я вспомнила поцелуи с Дамианом… Запах его кожи кружил вокруг меня, будоража дух. Неужели все было ложью? Его объятья, тепло скользящих по шее губ, приятно щекочущий уши шепот… Князь казался таким искренним, а искры, летающие между нами, — настоящими. Объяснение отца просто немыслимо! Но что-то мешало мне встать и назвать его лгуном. Одно воспоминание вносило горечь в приятную сладость других.

В голове невольно сами собой возникли давние слова Сельм-Рамста: «Надо признать, не такая уж Айрин и беззащитная, как кажется на первый взгляд. Отрадно видеть, как Грасаль сходит с ума, еще не замечая этого, точно подбитый тигр, попавший в засаду».

— Точно подбитый тигр… — с болью в голосе произнесла я.

Все было кончено. История подошла к концу, вот только финал не был таким счастливым, как пишут в девичьих книгах. Моя картина мира трещала по швам, и отец решил окончательно добить, чтобы даже тень жалости к врагу не омрачала дальше мое существование. Я понимала, что он действовал из лучших побуждений, желая навсегда уничтожить зарождающиеся в душе чувства, пока они меня не погубили, но это никак не притупило боль от услышанных минутой позже слов:

— Я не хотел тебя ранить и потому держал это в секрете, но сейчас пришло время сказать. Несколько лет назад… Несколько лет назад Дамиан Грасаль отдал приказ убить твою мать.

— Что? — с ужасом вымолвила я, столкнувшись с жестокой истиной. — Этого… Этого не может быть. Это неправда!

— Теперь он знает, что натворил, но это не помешало князю сыграть на твоих чувствах. Он чудовище, настоящее чудовище. Я предпринял попытку устранить его сразу, как только узнал обо всем, но она не увенчалась успехом. Помнишь, на вас напали по пути во дворец? Это я все подстроил. Рассчитывал убрать князя, пока он один, а не в окружении союзников. Жаль, тогда Грасаль улизнул… А ведь не скройся он в лесу — как бы хорошо все сложилось! Но ты не переживай, милая, тебя бы никто, конечно, даже пальцем не тронул. Айрин, посмотри на меня…

Спокойствие, с которым отец рассуждал о совершенных убийствах, пугало. Он даже не задумался, что из-за нападения пострадали невинные люди — слуги, стражи… не говоря уже о том, что пережила я сама, каких страхов натерпелась. Нет, его волновало лишь то, что ненавистный враг избежал смерти.

Я подняла заплаканное лицо.

— Ненавижу! Ненавижу всех вас!

Меня трясло. Дрожь плясала по раскачивающемуся телу, стягивала в судороге мышцы и лишала воздуха. Я не знала, кто поступил хуже — Дамиан Грасаль или мой отец, в ком злость затмила все остальное. Где-то в глубине души маленьким зажженным фитилем еще горела мысль, дающая надежду: может быть, Викар ошибся? Может быть, князь ни при чем? Но при всех достоинствах советника я понимала: отдать приказ, который унесет чью-то жизнь, для него ничего не стоит. Знал он или нет о нашем родстве не имело значения. Холод в мыслях и трезвый расчет позволял советнику не останавливаться ни перед чем, достигая цели, и не чувствовать угрызений совести.

— Не суди сгоряча, Айрин. Приди в себя и подумай: пошел бы я на подобное, не будь это действительно необходимо?

Я покачала головой, пропуская его слова мимо ушей, и положила ладонь на ручку двери. В последний момент что-то заставило посмотреть назад:

— Теперь я понимаю, почему ты выбрал Шанталь. Вы оба достойны друг друга.

Мне никак не удавалось выровнять дыхание. В голове было пусто, мысли путались и смешивались, переходя одна в другую, оставляя лишь один немой вопрос: «Как?! Как он мог так поступить?» Потеряв опору, я не думала о том, куда иду. Ноги сами вели вперед, не способные стоять на месте. На секунду вынырнуть из пучины собственных переживаний заставил лишь резкий и сухой до скрежета голос:

— Вам туда нельзя.