Заложница мнимой страсти (СИ)

Путники спешились около калитки, первой они увидели мамочку Златы, Умиляна стояла на крыльце, держась за деревянную стойку, и светло улыбалась. Алинк резким ударом распахнул створку ворот и бросился к жене, не заметив попавшуюся на пути клумбу. Даже удивительно, как умудрился не затоптать ни единого цветка. Золотиса завела коней во двор, закрыла ворота и только потом стала наблюдать за родителями. Отец успел подхватить жену на руки и теперь кружил её, радостно выкрикивая ласковые слова:

— Душа моя! Обожаемая! Единственная!

Умиляна лепетала в ответ:

— Ненаглядный… я знала, что ты жив и обязательно приедешь…

Уже через минуту из дома показался магистр. Он бросил короткий взгляд на сияющих супругов и быстрым шагом направился к Золотисе:

— Как ты? Где пропадала? Холли нашёл тебя?

— Всё хорошо, — улыбнулась учителю принцесса, — обязательно всё расскажу, надо только позаботиться о лошадках.

Зибер по-отечески обнял Злату, немало удивив не свойственными ему эмоциями, и прошептал:

— Как я рад! Какие же вы молодцы!

Он отстранился, жестом предлагая пройти в дом, и отдал приказ нанятому для ухода за двором и садом парнишке увести лошадей.

Так закончилось одно путешествие, пришла пора готовиться к следующему.

Пока гости приводили себя в порядок после утомительной дороги, Гекха успела организовать праздничный ужин. Несмотря на немоту, преданная служанка красноречиво демонстрировала радость, словно событие касалось её лично. Впрочем, за много лет верной службы в доме магистра добрая женщина стала практически членом семьи, полюбила болезненную Умиляну, сочувствовала ей все сердцем и теперь вместе с ней испытывала неподдельное счастье.

Отмытые и переодевшиеся в чистое отец и дочь пришли в столовую, где их ждали. Злата с удовольствием отметила, что состояние матери значительно улучшилось. Во-первых, она вспомнила почти всё, во-вторых, довольно твёрдо стояла на ногах и ходила, лишь по привычке придерживаясь за стены и предметы.

Ели немного, хотя стол ломился от вкусностей. Больше разговаривали.

Золотиса подробно рассказала, как стажёр академии украл её из-под носа бандитов Валлита. Передала просьбу Холли забрать его дипломный проект из колледжа.

— Эти материалы уже здесь, — сообщил Зибер, — я и сам собирался отвезти их наблюдателю для передачи в ректорат Академии Ядра. Не удержался, прочёл. Мальчишка талантлив, жаль, что он выбрал путь, не связанный с наукой.

— Ну, это ты зря! — воскликнул Алинк, он ещё не окончательно избавился от грубоватого стиля общения, принятого на кордоне. — Парень получил в полное распоряжение целый мир! Я присутствовал на обсуждениях направлений развития. Скажу тебе прямо: там безграничное поле для экспериментов.

— И всё-таки ему там сложно одному, — вздохнула Злата.

Отец сжал руку Умиляны и наклонился к ней:

— Признаюсь, опасался, что наша девочка выберет любовь и останется в Хотьене вместе с тем парнем.

Принцесса печально покачала головой. Была бы любовь… К сожалению, она испытывала к Холли только дружеские чувства. Была признательна ему за всё, но не более. Могло ли из этого вырасти нечто, кроме привязанности? Злата совсем не была в этом уверена. Сейчас принцессу не занимало ничего, кроме желания отправиться в Академию Ядра. Ни Шахитон, ни Хотьен не казались ей настоящим домом.

Потекли спокойные дни. Золотиса под руководством Зибера готовилась к вступительным экзаменам. Её родители наслаждались друг другом, не расставаясь ни днём ни ночью. Они напоминали молодожёнов в дни медового месяца и лучились таким счастьем, что вызывали восхищение у всех, кто имел возможность наблюдать за ними.

Магистр как-то задал осторожный вопрос: не хотят ли супруги вернуться в столицу и рассказать всем о преступлении узурпатора? Умиляна и Алинк единодушно ответили отказом. В стране повсеместно шли торжества по поводу избавления мира от угрозы новых Сопряжений, портить людям праздник не хотелось никому.

— Если бы ещё доча согласилась стать королевой, — рассуждал Алинк, — я бы подумал. А так… пусть Данаир правит! Он-то не виноват, что его папаша задумал братоубийство.

Почувствовав на себе внимательные взгляды, принцесса упрямо нахмурилась:

— Нет уж! Я не полезу в эту свару. Что-что, а власть меня совершенно не привлекает.

— Вот и я о том же! — тряхнул отросшими волосами отец. — Зрячие больше не нужны, можем расслабиться и пожить как нормальные люди.

Слухи о том, что готовится передача власти — его величество Палех намерен оставить трон сразу же после женитьбы сына — распространялись в обществе стремительно. С одной стороны, принцесса радовалась тому, что король, причинивший её семье столько горя, удалится в монастырь замаливать страшные грехи, с другой — каждый раз, когда она слышала имя кузена, сердце начинало гулко колотиться, а в животе становилось горячо. Девушка мечтала избавиться от надоевшей зависимости, но не знала, как это сделать. Выбрала удачный момент, чтобы посоветоваться с учителем.