Заложница Морского демона

- С каких пор вы двое занялись работорговлей? Да еще и нашли такие прескверные экземпляры? Низенькие и тощие, да какой мужчина подумает их у вас выкупить? - она усмехнулась, хотя никому ее слова не показались смешными, - не самый лучший вариант для возрождения хорошей традиции!

- Они наши заложницы, Хельга. Я бы попросил тебя позаботиться о них, - внезапно Гуннар не согласился называть их товаром или залогом в сделке, хотя неоднократно поправлял Бианку.

- Им нужна одежда и хорошие комнаты, - поддакнул Ларс, легко обнимая Триш за плечи и как бы показывая тем самым ее важность.

- Не слишком ли много чести человечкам? - Хельга недовольно поморщилась, - но так уж быть. Найдем и комнаты, и одежду. Хотя юбки у платьев придется подрезать, это ж надо было раздобыть таких коротышек!

- Набрасываться на тех, кто уже в цепях… Это верх благородства, - сорвалось у Бианки с языка.

Хельга пугала ее. Она чувствовала, что от этой женщины исходит реальная угроза. И по глупой своей привычке напала первая.

Темно-голубые глаза устремились на Биу. Хозяйка крепости прищурилась, чуть оголила передние зубы, будто скалящаяся волчица. В один момент она вдруг оказалась перед Бианкой, замахнулась и… Щеку ошпарило от хлесткой пощечины.

- Вот именно, ты в цепях. Так что не забывайся. Иначе тебе отрежут твой поганый язык, человечешка.

- Хельга! – Бианка не поверила своим глазам: между ней и обидчицей выросла крепкая фигура Гуннара. Он схватил хозяйку за руку и оттолкнул, - не трогай ее. Она нужна мне целой.

- Зачем это? – в ее голосе послышались истеричные нотки, - мир скажет тебе спасибо, если ты избавишь его от этого языка. Разве что… Ты хочешь оставить его себе для удовольствия?

- Не говори ерунды, Хельга… - он осторожно, будто боялся ее, погладил собеседницу по руке.

Та дернулась, отстраняясь, но огонь в ее взгляде потух, и она стала выглядеть менее безумной.

Махнув рукой, Хельга подозвала двух женщин в очень открытых черных нарядах: вместо юбки шаровары, животы полностью оголены, а грудь перекрывают два лоскута полупрозрачной ткани, переброшенных крест-накрест и завязанных на шее. По их скованным движениям и поникшим лицам было ясно: они даже не служанки.

Рабыни?

Гуннар, конечно, угрожал им продажей в рабство, но Бианка не относилась к этим словам серьезно. Разве в их времена еще существует торговля людьми?

Видно, здесь, где бы это «здесь» ни было, не только корабли древние, но и законы…

«Боже, - пронеслось у Бии в голове, - да с кем же связался мой муженек?».

Женщины в черном повели пленниц вдоль пирса, а их хозяйка осталась ворковать над Гуннаром и Ларсом.

Проходя мимо домов, Бианка вглядывалась в окна и пыталась различить в них местных жителей. Ей нужны были хоть какие-то подсказки, хоть какие-то сведения, чтобы понять, что происходит и где они с Триш оказались.

Но все здания были пустыми. Причем не опустевшими. В них будто бы никогда и не жили.

Прибрежная крепость же встретила их разительно другой атмосферой. Уже на пороге слышался шум, хохот, музыка. В главном зале, просторном, и больше подходящем дворцу, а не форту, им повстречались юные прекрасные девушки и совсем молодые юноши.

Они пили, веселились, без какого-либо стеснения жались друг к другу...

Все юноши были высокими, крепкими и красивыми, но с какой-то отчаянностью во взгляде. А девушки – такие же прекрасные и белокурые, как Хельга, но каждая – с незначительным, но заметным изъяном.

Бианка с ужасом поняла, что все их изъяны: шрамы, следы ожогов, хромота или немного кривой после перелома нос, - не могли быть врожденными.

Кто-то сделал их такими. Будто не мог позволить им быть красивыми в полной мере.

Долго думать, чтобы определить виновницу, не пришлось. Бии стало страшно за себя и за Триш.

Кажется… Как бы сложно это ни было, ей следует держать язык за зубами. Эта женщина не в себе, а Гуннара или Ларса может не оказаться рядом, чтобы защитить свой ценный залог.

Проходя за рабынями в отдаленный, тихий и безлюдный коридор, Бианка взмолилась про себя:

«Боже, пусть в Винсенте окажется хоть капелька благородства… Кажется, он моя единственная надежда».

Стало горько на душе от этой мысли. Ее жизнь и жизнь ее подруги всецело зависели от человека, которому она не доверяла и которого не любила.

Насколько велик его долг? Насколько серьезно обстоит дело? И не решит ли Майер… Не решит ли, что жизнь молодой супруги – именно та валюта, которой он готов расплатиться?

Глава 8 - 1

У Эдварда Блейна душа была не на месте. С тех пор, как он расстался с братьями ардами, в памяти то и дело вспыхивал образ старинной лодки, отплывавшей к потусторонним берегам, и двух перепуганных, ни в чем не виноватых девушек.

«Если бы я справился, их не пришлось бы похищать», - то и дело ловил Блейн себя на мысли. Но он не справился, не вызнал, как Майер обошел условия сделки, и Гуннару пришлось действовать иным образом.