Заложница. Сделка

— Хорошо, сначала договоримся. Меня зовут Селайвен и я эльф.

— Как жаль, — огорчённо сообщила тень крепко обнимающему её мужчине, — а я так надеялась, что ошибаюсь. В наших легендах они всегда прекрасные, добрые и великодушные…

— Хотел бы я знать, кто придумывает эти легенды? — желчно поинтересовался Харн, снова нежно целуя невесту в висок.

Ну и что же, что в присутствии посторонних так ведут себя только матросы с торговых судов да комедианты? Здесь он тоже вполне может стать кем-то из них… так зачем отказывать себе в удовольствии?

— В остроумии вам не откажешь, это нам уже понятно. Но мы пришли сюда издалека вовсе не шуточки ваши выслушивать. — Придвинув кресло, уселся напротив вампир и попросил нагарда, — приставь столик, Жесс, и прикажи принести закуски.

— А мы в этом и не сомневаемся, — перебила его тень, — вы пришли принудить нас поступить так, как выгодно вам. Сначала пытались запугать, теперь разговариваете, а какие меры примете потом? Будете подкупать, испытывать соблазнами или наказывать? Говори уже прямо, ведь все равно к этому придём.

— Мин… — страдальчески скривился Ганти, — ты слишком озлоблена… попробуй успокоиться…

И снова ни тень, ни её жених его не услышали и не увидели. Смотрели с показным вниманием на эльфа, словно и не было тут мастера — тени.

— Таэльмина… — мягко произнёс Селайвен, покосившись на Ганти, — не хотите разговаривать с твоим наставником, так и скажи… хотя это очень неблагодарно с твоей стороны.

— С каким наставником? — с истинным изумлением смотрела на него тень, — ты что-то путаешь!

— С Ганти, — напрямик сообщил вампир, откровенно рассматривая девушку как редкую букашку, — разве не он отдал тебе несколько лет жизни и сил?!

— Никто не может отдать другому ни единого дня своей жизни, — мгновенно вступился за невесту герцог, — это ложное и лукавое утверждение. Если человек добровольно делает какое-то дело, — значит он получает за это награду, и неважно, какую именно. Деньги, славу или удовольствие для души. А если он работает по принуждению — нужно говорить: отняли несколько лет жизни. И вот тут главное — кто отобрал и почему обираемый не сопротивлялся, не бежал и никого не звал на помощь? А Таэльмина была беззащитным ребёнком, когда отец все решил за неё и нанял ей учителей, отняв таким образом у дочери и беззаботное детство и право самой решать, кем она желает прожить свою жизнь. А вот её учитель был взрослым человеком и не мог этого не понимать, однако он не попытался разубедить графа, или схитрить, объявив Таэль неспособной к ремеслу тени. Но он этого делать не стал, поскольку получал очень хорошую оплату и, кроме того, как мне стало понятно только сейчас — намерен был получить в будущем надёжную и покорную помощницу в ремесле. И думаю, именно поэтому этот человек и умер… для моей невесты, а значит и для меня.

— Мне лучше уйти… — Сквозь зубы буркнул мастер — тень, срываясь с места и через несколько секунд исчез за дальней дверцей, подогрев этим интерес Таэльмины к расположенному там загадочному помещению.

— А мне очень дорого собственное время, и хотя я собирался договориться с вами как можно скорее, теперь предпочту подождать… — поднялся с кресла Алдер и последовал за ним.

Тень несколько минут следила за уходящим вампиром недоверчивым взглядов, в котором с каждой секундой всё явственнее проступало виноватое отчаяние, и едва он ступил за порог таинственной комнаты, стремглав бросилась следом, резко дёрнув Харна за палец.

— Остановись, я была неправа… — выкрикнула девушка у самой двери, слыша как нагоняет её герцог, правильно понявший намёк лаэйры.

Алдер оглянулся стремительно, как встревоженный дикий зверь, но тень не поверила, будто он не расслышал их шагов гораздо раньше. Ещё до того момента, как Таэльмина, увлекая за собой Хатгерна, ворвалась в вожделенное помещение и замерла, торопливо разглядывая его убранство.

— А тут миленько, — опередил её герцог, сразу оценив чрезвычайно комфортное устройство кабинета.

Столы и кресла, конторки и шкафы с наглухо закрытыми дверцами, цветущие кусты в огромных кадка и пушистый ковёр в зелёных тонах…

А особенно удобным было огромное, сильно вытянутое в ширину зеркало, напротив которого в роскошном кресле сидел с чашкой Ганти и с лёгкой усмешкой взирал на бывшую ученицу.

И удобно оно было именно картинкой, которая в нем отражалась. Соседняя комната, определённая тенью как гостиная, была видна в мельчайших подробностях, вместе с эльфом, спокойно сидящим в своём кресле и ехидно ухмыляющимся нагардом.

— Более чем, — отозвалась тень, мгновенно сообразив главное.