Заложница стаи

      Но вчерашняя ночь, когда он на несколько часов почувствовал себя счастливее, чем за всю прошедшую жизнь, а потом испытал горчайшее разочарование, на многое открыла ему глаза. Нет, он не станет удерживать, если чувства Венды к нему окажутся неизменными и дальше. Иначе однажды в порыве ярости и неутоленной безответной любви может просто убить ее. А одна мысль об этом все внутри переворачивала. Пусть ненавидит, якшается с кем-то другим, но будет жива! Если рядом с ним его женщине быть опасно, он готов отпустить. Пусть даже потом все, что ему останется, сдохнуть от непроходящей боли и тоски.

      Видан поспешно отогнал мрачные мысли и вернулся за стол. У него еще куча дел сегодня, которые помогут хоть немного отгородиться от той бури внутри, что сейчас бушует и никак не желает униматься.

Глава 8

      Проклятый Яров не возвращался так долго, что у меня все тело затекло. Все попытки перегрызть или разорвать веревку оказались безуспешными. К сожалению, ни мои зубы, ни руки такой силой, как у оборотней, не обладали. Единственное, чего добилась, так это того, что изранила запястья до такой степени, что все вокруг измарала кровью. Здраво рассудив, что ничем хорошим это не закончится и только усугубит ситуацию, прекратила бесплодные попытки. Тупо лежала на кровати и с ненавистью буравила взглядом люк, прислушиваясь к каждому звуку извне. К сожалению, мало что слышала, настолько хорошая здесь была звукоизоляция.

      Дернулась, когда, наконец, послышался лязг отпираемого замка. Ну наконец-то! А то уже мелькнуло подозрение, что альфа оказался настолько мстительным, что решил сегодня и вовсе не приходить. Оборотень плавно спрыгнул вниз, не прибегая к помощи лестницы, и при свете тусклой лампочки, освещающей помещение с потолка, бегло оглядел помещение. Его взгляд замер на окровавленных простынях и что-то в лице Ярова поразило. Он так быстро метнулся к кровати, что не будь у меня заткнут рот кляпом, закричала бы от неожиданности.

      – Глупая девчонка! – у него даже голос срывался. – Что ты с собой сделала?

      Я красноречиво покосилась на кляп, давая понять, что при всем желании ответить не смогу. Он осторожно вытащил кляп, и я тут же извергла на него целый поток ругательств. Казалось, Яров даже внимания на них не обращал, бережно касаясь моих запястий и стараясь не причинять лишней боли. И все же, когда начал распутывать веревки, я не удержалась от крика – настолько резкой оказалась боль. Лицо альфы тут же дернулось и так исказилось, словно это он сейчас боль испытывал. Да что это с ним? Мне даже ругаться перехотелось.

      – Нужно обработать раны, – глухо сказал он, окончательно избавив от пут.

      Потом, не дожидаясь ответа, подхватил на руки и понес к лестнице.

      – Надо же, ты даже решился меня отсюда вывести! А не боишься, что полицейские в любой момент нагрянут?

      – Они ушли, – снизошел до ответа Яров, почему-то даже не отреагировав должным образом на язвительный тон. – Твой вампир долго не хотел уходить, но и он, в конце концов, смирился с тем, что здесь тебя не найдет.

      Я стиснула зубы, сдерживая новую порцию ругательств.

      – Аден все равно узнает рано или поздно. И тогда сотрет ваше долбанное поселение с лица земли!

      – Не ругайся, – поморщился альфа.

      Он уже вынес меня из сарая и теперь нес к дому. Вокруг сгущались сумерки, и я поняла, что на самом деле прошло много времени. А вместе с осознанием этого мелькнула еще одна неутешительная мысль. Сегодня я так и не приняла ликапин.

      – Мне нужно мое лекарство, – напряженно сказала я.

      – Какое?

      – Не притворяйся. Ты знаешь, о чем я. Оно было в сумочке. Но теперь я смутно припоминаю, что когда искала мобильник, таблеток там тоже не было. Куда ты дел мой ликапин, Яров?

      – Ты больше не будешь его принимать, – невозмутимо откликнулся альфа, в два прыжка преодолевая ступени крыльца.

      Прежде чем он сам открыл дверь, та распахнулась. На пороге стояла мать Ярова и цепко оглядывала нас обоих.

      – Неразумно пока держать ее в доме, – угрюмо бросила она, преграждая дорогу.

      Вот же стерва! Ее бы запереть в том подвальчике! Интересно, как бы сама запела.

      – Мама, отойди, – в голосе альфы послышалось глухое рычание, и женщина молча отступила. Но от меня не укрылось, как недовольно поджались ее губы. М-да, на помощь этой точно рассчитывать не стоит. Что-то подсказывало, что мать Ярова сразу и основательно меня возненавидела.

      Оборотень внес в дом и поднялся вместе со мной на второй этаж, вошел в одну из комнат. Обстановка довольно простая, но чувствовался своеобразный уют.

      – Надеюсь, ты не вздумал принести меня в свою спальню, Яров? – подозрительно бросила я.

      – Это одна из гостевых, – хмуро откликнулся он и осторожно посадил меня в кресло. – А теперь лучше помолчи, женщина! Я и так зол.

      – Зол? Вот как?! – возмутилась я, и не думая следовать его приказу. – А как насчет меня?! Ты на целый день оставил меня в том подвале! Связанную, неспособную даже пошевелиться. И это ты на меня злишься, Яров?! Да это я зла! Так зла, что с трудом удерживаюсь от того, чтобы тебе глаза выцарапать!