Заложница в академии

Она пожимает плечами, но Рейву этого недостаточно.

— Чего уставилась?

— Ничего.

Брайт слушает, как её голос пульсирует в духоте библиотеки.

Магия слишком сильно сгустила воздух, такими темпами скоро можно будет рассмотреть звуки.

— Зачем ты спас меня? — она смотрит прямо перед собой и напряжена так, что покалывает губы. Обложка дрожит в её руках и ломается грифель вечного карандаша.

— Ты заколдовала мен…

— Неправда, ты пожалел меня ещё раньше…

— Скажи что-нибудь, чтобы я тебя отпустил. Придумай причину, — шепчет он.

Истинные не дарят таких шансов.

— Не заставляй об этом жалеть, — усмехается Рейв. Грифель его карандаша тоже ломается.

Он не смущён, но говорить о той ночи не намерен, и Брайт это только подстёгивает.

— Зачем?

Он щурится с подозрением, потом вздыхает:

— Пошли за книгами, — и кивает на голый пол между их столами.

Брайт откладывает очередной книжный блок и идёт за Хейзом, который широким шагом удаляется вглубь необъятной библиотеки.

— Много осталось?

— С твоей черепашьей скоростью — бесконечно много, — сухо отвечает он. Его голос, кажется, совершенно лишён каких-либо эмоций. Он потрескивает, как статическое электричество между сухими страницами, Брайт это необъяснимо нравится. Ей кажется, что Рейв — самое настоящее, что она видела в этой школе.

— Ну простите, — фырчит она.

— Прощаю.

Комментировать это бесполезно.

В конце ряда обнаруживается дверь в кладовку, а там просто горы древних книг и такой магический фон, что страшно делать шаг вперёд.

Воздух просто мерцает перед ними, сопротивляется вторжению.

— И всё это нужно переклеить? — шепчет Брайт, глядя на гниющие фолианты.

— У тебя ОПР на три вечера. Поверь, не мы одни получим в этом году наказание. Библиотека обеспечена рабами. Через месяц кладовка опустеет. Нагружай телегу, — он кивает на деревянную тележку для книг и Брайт принимается за работу.

Рейв же идёт к противоположной стене и снимает книги с самых высоких полок под потолком.

— Магия, которой нет… — читает вслух Брайт. — Темнейшие и редчайшие ритуалы…

— Чего копаешься?

— Ничего, — и книга отправляется в тележку.

— Хлам какой-то, — Рейв поднимается по стремянке и сгребает кучу книг. — Возьми, не могу их левитировать, слишком хрупкие.

— Ага…

Брайт рассеянно кивает и делает шаг к его стремянке.

Он подаёт ей стопку, не глядя.

Она не рассчитывает, что стопка такая тяжёлая.

Книги кренятся, летят вниз, на неустойчивую стремянку, на Брайт, а сверху Рейв. Всюду разлетаются мятые листы, поднимается противные запах плесени, а свет гаснет.

— Твою мать! Безрукая! — рычит Рейв.

Он горячий и тяжёлый, и если бы хотел, точно бы раздавил хрупкое тело сирены, но, к счастью, скатывается на дряхлые обложки и зажимает ушибленную руку.

— Ты мог бы предупредить сколько это весит, — ворчит Брайт в ответ, расшвыривая книги. Кажется, что об голову разбили пару бутылок и чугунный котелок впридачу.

— Осторожнее с древними изданиями, чтобы расплатиться придётся идти торговать мордашкой, — а сам при этом отпихивает ногой гору книг, вызывая снопы искр и треск магии.

— Их всё равно не спасти, чёрт, я кажется разбила голову, у меня кровь…

— Поздравляю. Иди к медсестре.

— А где же сочувствие, аристократишка?

— Нарываешься?

Не нарывайся, не нарывайся!

“Кого я обманываю?”

Брайт хочет ответить, но только и успевает, что набрать в грудь воздух. Рейв зажигает пару изумрудных огоньков, и они плывут по воздуху, зависая в разных углах кладовки.

— Вау, — Брайт осматривается, любуясь отблесками на древних обложках, а потом замирает.

Её взгляд цепляется за совершенно новенькую, обёрнутую ленточкой книгу в красном кожаном переплёте.

Это слишком странно, инородно и невозможно пропустить. Должно быть книга лежала в одной из стопок, попала туда по ошибке. Чем дольше Брайт смотрит, тем труднее оторвать взгляд.

Она наспех вытирает руку перепачканую в крови и удивлённо отмечает, что та принадлежит скорее всего Рейву.

— Ты тоже ранен?

— Понятия не имею. Тут темно, но, кажется, что-то с рукой. Хочешь поиграть в медсестру? — это могло бы стать пошлой шуткой, но звучит раздражённо. — Кажется, нам добавят пару отработок за этот раритетный хлам…

Брайт не слушает. Голос Рейва становится фоном, боль в голове отступает, а кровь перестаёт интересовать. А вот книга… Брайт кажется, что символы на обложке светятся и это сейчас интереснее всего остального вместе взятого.

— Тут что-то странное, — шепотом выдыхает Брайт. — Смотри… какая-то книга… она не выглядит старой и потрёпаной, как она сюда попала?

— Что? Тут полно книг, что ты творишь? Поднимай задницу и принимайся за уборку…

— Нет же, смотри…

Брайт не может остановиться. Символы горят всё ярче и это не даёт покоя.

— Так, что бы ты там ни нашла — не трогай.

— Не могу.

— Что? — голос Рейва уже не раздражённый, ему в самом деле становится страшно.

Резкое движение в сторону Брайт, но она уворачивается. Сейчас книга важнее.

— Масон, ты меня пугаешь. А ну, остановись!

“Почему? Что он несёт?”