Заложница в академии

— Это какой-то абсурд, это всё противоречит самой сути чар! Если ты не лжёшь, то мы не должны быть связаны! Мы не любили друг друга, мы чар не хотели, им нечем было “питаться”, мы сказали об этом сразу, стоило им возникнуть! Да ты меня ненавидел! Я же грязь для таких как ты, Иная! Я в твою сторону не смотрела, мне было вообще не до любви! Всё было просто!

— Всё никогда не было просто, — улыбается Рейв, поняв это ровно за секунду до того, как отвечает.

Всё всегда было не просто. Была девчонка в белом летнем платье, которую притащили в его дом ночью. Была девчонка, бегущая по берегу, смотрящая такими огромными розовыми глазами. Испуганная, но очень решительная. Девчонка, которая всем своим видом давала понять, что против всех. И сразу хотелось к ней подойти и укрыть собой, чтобы не высовывалась, пока волны не превратятся в штиль и не станет легче дышать.

А Брайт злится, трясётся, психует.

Он уже всё понял, она — ещё не готова. И это самое плохое.

Кто знает, как скоро Брайт Масон примет происходящее между ними?

— Да ты меня не знал!

Рейв разворачивает листок и откашливается:

— Чары свяжут неравнодушного защитника и его оставленную на растерзание подопечную. С первого взгляда Защитник поймёт, что она — та самая. С первого её слова он будет с ней связан…

— Я… — перебивает Брайт.

— Вспомни нашу первую встречу, я увидел тебя и тут же рассеялась моя маскировка. Твой голос меня парализовал и я тебя отпустил, — Рейв возвращается к странице. — И чем сильнее привязанность защитника, тем сильнее и крепче будут чары.

— А ритуал? Взрыв в библиотеке?

— Если верить третьему пункту списка предостережений, то виной всему тот факт, что мы оба не знали о ритуале. По плану я сам должен был избрать тебя и связать с собой чарами, пообещав защиту. Это такой… вариант Фиама для особых условий. Для войны, другими словами.

— И как они… как это всё…

— Всё закончится, когда ты будешь в безопасности. Когда примешь тот факт, что тоже любишь меня. А если не любишь, то рано или поздно… найдёшь себе другого защитника и я буду больше не нужен. Пока ты нуждаешься во мне, я буду рядом. Я же говорил. Мы вместе — пока этого хотим. Гениальный дар от папы дочке… Невольный телохранитель.

— А если ты влюбишься в кого-то…

— Такого пункта в плане нет.

— Но как мог мой отец обречь тебя на это? Ты не зол? Это же катастрофически жестоко!

— Если бы я тебя не полюбил… никаких чар бы не случилось. Невозможно разжечь огонь из ничего. Значит что-то было сразу, Брайт. Твой отец поставил всё на микрошанс, что я влюблюсь в тебя и выиграл. Я — твой. У меня не было выбора не из-за чар, а… от природы, не знаю, кто там распределяет кому и кого любить. У тебя же есть выбор, если хочешь.

Брайт вскидывает голову и прежде чем дать себе отчёт в собственных действиях еле заметно качает головой в знак отрицания. На губах Рейва сама собой расцветает улыбка победителя.

Она ещё помнит, как всего четверть часа назад боялась отпустить его руку. Мысли путаются. Брайт боится. Она знает, что с ним хорошо, с ним — лучше всего на свете. Что он понимает, что он защищает, что он не отпустит. Что его жизнь ей важна, что хочется его целовать и обнимать, что он стал центром вселенной так стремительно и так просто, как никто и никогда.

Но в то же время столько “против”, и столько сомнений, что это не навязанные магией фальшивые чувства. Разве будь они естественными, случилось бы всё так скоро?

— Поэтому я почти тебя не ощущал, когда ты была счастлива, — улыбка играет на его губах в прятки. Он пытается её удержать, но всё равно не получается. Он слишком счастлив. — Я острее чувствую тебя, когда над нами беда. Я — Защитник.

— А я чувствую тебя, потому что…

— Ну давай, предположи почему? — смеётся он.

Брайт мотает головой, в глазах сверкают слезинки, как маленькие розовые звёздочки.

С Рейвом происходит что-то невероятное, будто всё это время он сдерживал себя, не давал себе освободиться и разгуляться вволю. Ему кажется, что можно теперь горы свернуть. Всё просто!

Он — любит.

Очевидная правда! Давно очевидная.

И не будет никакой Шеннен Блан. Никакой революции, никакого Ордена. Всё стало предельно просто, встало на свои законные места.

Что такое война для того, кто любит?

Блэк Масон — гений!

Он нашёл дочери защитника. Он догадался, что тот неравнодушен. Как? Видел Рейва в доме Хейзов, когда тот впервые встретил Брайт? Предчувствие? Дар прорицателя? Случайность?

Да не всё ли равно? В худшем случае ничего бы не сработало.

Защитник поддался, связал себя с подопечной. Полюбил её. А самое удивительное, что Подопечная сейчас трясётся, как лист, бледнеет, но руку на отсечение можно дать — тоже любит.

Блэк Масон — гений.

— Я чувствую тебя… я же тоже защищала тебя…

— Защищала.

— Связь не односторонняя.

— Нет. Потому что я тебе так же нужен, как и ты мне. Это гениальное изобретение!

— Чары?

— Любовь, — он смеётся, будто она сказала глупость. Подходит, гладит её щёку большим пальцем и поверить не может, что всё так просто и логично.