Залпы с берега

Оживали и окрестные деревни. Пока что там, на пепелищах, преобладали землянки. Но уже кое-где слышался стук топора и визг пилы, и над землей начинали расти свежеоструганные срубы.

Главным для нас теперь стала боевая подготовка. В конце июля, например, 312-я батарея выполняла практическую стрельбу по морской цели. Стрельба была показательной. На нее собрали всех командиров батарей и дивизионов сектора.

После проведенного тут же предварительного разбора полковник Румянцев подозвал менд.

- Товарищ майор, - сказал Владимир Тимофеевич (недавно я надел погоны с двумя просветами). - Могу сообщить вам приятную новость. Вы назначаетесь командиром триста четырнадцатого отдельного артиллерийского дивизиона. Формируется он нашим сектором, а потом будет передислоцирован в Эстонию, на остров Аэгна.

Что и говорить, новость была для меня совершенно неожиданной. В моем сознании прочно утвердилось представление об отдельном дивизионе как о солидной воинской части, для руководства которой требуется большой и разносторонний опыт. Как правило, на эту должность назначались офицеры, прослужившие в береговой артиллерии много лет, побывавшие после командования батареей хотя бы на посту начальника штаба давизиона. Я же всего пять лет, как вышел из училища. Правда, три года из этих пяти выпали на войну, а это что-то да значило. И все же...

Поблагодарив коменданта сектора за доверие, я, однако, высказал сомнение, справлюсь ли с таким большим объемом работы.

- Главное - было бы желание, - улыбнулся Владимир Тимофеевич, - и поменьше ненужных сомнений. - Помолчав, он спросил деловым тоном: - А кого бы вы хотели начальником штаба к себе в дивизион?

Для ответа на этот вопрос мне не потребовалось больших раздумий:

- Капитана Юдина, если можно.

- Отчего ж нельзя, - ответил Румянцев. - Достойный офицер, вполне заслуживает продвижения. По моим наблюдениям, человек он вдумчивый и организованный, а для такой должности это важно.

Разумеется, новое назначение очень обрадовало меня. Вняв совету Владимира Тимофеевича, я не стал предаваться сомнениям, постарался отбросить их. Действительно, не боги горшки обжигают. В боевой обстановке моим сверстникам приходилось вступать и на более ответственные должности. И ведь справлялись. Буду стараться, буду учиться.

Единственно, о чем я жалел, так это о необходимости расстаться с коллективом нашей флагманской батареи. Может быть, только сейчас я почувствовал, как привык к своим боевым товарищам, насколько близки и дороги они мне стали. Но что поделаешь, такова военная служба. Всегда, рано или поздно, приходится расставаться с людьми, с которыми ты успел сродниться, деля с ними горечь невзгод и радость удач. И конечно же, новые подчиненные и новые командиры со временем станут дороги твоему сердцу. Но все-таки те, с кем вместе ты воевал, с кем прошел сквозь голод и холод, с кем встретил не одну победу, навсегда останутся в памяти твоей лучшими друзьями.

О моем новом назначении на батарее узнали быстро. И потянулись ко мне "ходоки": проситься в создаваемый дивизион. Побуждения их мне были вполне понятны. Ведь дивизиону предстояло дислоцироваться в тех местах, где еще находился противник.

Я, конечно, готов был принять каждого с распростертыми объятиями. Однако интересы командира форта были прямо противоположными, и он прикладывал все усилия, чтобы удержать людей у себя. На этой почве у меня с подполковником Коптевым возникло несколько довольно острых столкновений. В конечном счете во главу угла были поставлены деловые соображения. Целесообразно ли было брать в новый дивизион, где не предполагалось иметь двенадцатидюймовые артсистемы, сержантов-сверхсрочников и основных специалистов с 311-й батареи? Честно говоря, нет. Отдавали тех, кто действительно нужен был на новом месте и без кого могли обойтись на батареях форта.

И все-таки, несмотря на эти ограничения, многие старшины, сержанты и краснофлотцы из числа красногорцев получили назначение в наш дивизион. Одним из первых был включен в состав его управления старшина писарей Никифор Тимофеевич Ляшенко. Человек огромного опыта в своем деле, он оказал большую помощь при налаживании делопроизводства в дивизионе. Впоследствии он стал у нас начальником финансовой службы и ему присвоили офицерское звание.

С нашей и соседней, 312-й батареи в дивизион пришли старший сержант В. И. Вавилкин, сержант В. П. Большов, мой давний соратник младший сержант А. П. Климкин и матрос И. Л. Шаронин.

Вскоре получили назначение и прибыли на форт начальник штаба капитан Федор Харлампиевич Юдин, заместитель командира по политической части капитан Александр Васильевич Кузьмин и заместитель командира по хозяйственной части капитан Николай Дмитриевич Курылев.

Свою официальную историю наш дивизион вел с 27 июля 1944 года. В этот день приказом командующего флотом на базе Ижорского сектора был создан Таллинский укрепленный сектор береговой обороны в составе трех отдельных артиллерийских дивизионов. Одним из них и был наш 314-й.