Залы Штормового Предела

Женщины также повстречали других слуг хулорна, хотя те были не в состоянии им помочь. Большинство стали жертвами того же транса, что охватил большую часть публики в амфитеатре, и не поддавались любым попыткам их разбудить. Другие лежали расчленёнными, убитыми каким-то зверем, рыщущим в здании. Один мужчина — или женщина, сложно было сказать — выглядел так, как будто кто-то просунул руку ему в глотку и вывернул наизнанку. Ещё несколько превратились в неподвижные фигуры и сучковатого дерева, красной глины, стекла, или, в одном случае — смешения всех троих.

Тази изучала бойню с жутким интересом.

-Это не спектакль, устроенный для твоего развлечения, - с отвращением заметила Шамур. - Это были невинные люди, которых беспощадно убили.

-Они что, воскреснут, если я всхлипну и закачу глаза? - отозвалась Тази. - Кроме того, если всё это так трагично, почему у тебя глаза сияют и голос звенит?

-Вовсе нет, - сказал Шамур, но теперь, когда Тази заставила её понаблюдать за собой, она против воли засомневалась — а может, девушка права? О, она испытывала все те чувства, которые должна была испытывать любая женщина, оказавшаяся в подобной жуткой ситуации. Жалость к жертвам магии Кровопёра. Волнение за жизнь Тази и свою. Но вместе со страхом пришло чудесное обострение всех чувств. Вызывающая привыкание острота, в погоне за которой девушка из богатой селгонтской семьи выбрала опасную жизнь воровки.

Она ещё пыталась изгнать или по крайней мере скрыть своё возбуждение, когда они с Тази прошли мимо зеркала. Отражение в стекле лежало под прямым углом к источнику, как будто две женщины шли по сте...

* * * * *

Нет. Шамур не смотрела на своё перевёрнутое отражение, больше нет. Она стояла перед резной кроватью с балдахином, принадлежащей молодой женщине, которая выглядела в точности, как она и даже носила её имя. Её внучатая племянница, которую она полюбила за те дни, что прошли после её тайного возвращения в Селгонт, и которая загадочно и весьма неожиданно погибла этой ночью.

Остроносый Линдриан с кучерявой бородой, племянник Шамур и отец мёртвой девушки, хлопнул себя ладонью по виску.

-Почему? - всхлипнул он. -Почему, почему, почему?

-Чтобы уничтожить нас, - прорычал Фендо. Он был братом Шамур, которого возраст превратил в раздутого, страдающего подагрой старика, главу семьи Карн. Несмотря на упадок здоровья, его разум оставался всё таким же острым, и Шамур не сомневалась в правоте его замечания. Его внучку каким-то образом убили.

Когда Шамур смирилась с тем фактом, что взаимодействие волшебных сил в склепе каким-то образом изгнало её в будущее, она решила вернуться домой и проверить, что случилось с её семьёй. Если сохранять осторожность, возвращение должно быть безопасным. Даже полвека спустя купеческие семьи не должны были забыть или простить её кражи, но её наверняка считали мёртвой — или хотя бы превратившейся в высохшую старуху.

Когда она раскрылась Фендо, тот принял её с распростёртыми объятиями. Но дела обстояли далеко не лучшим образом. Недавно Карны испытали череду катастрофических деловых неудач, и теперь находились на грани банкротства. Семья Фендо считала, что их упадок срежиссировал какой-то тайный враг, но попытки установить его личность оказались безуспешными.

Шамур обдумывала новую серию грабежей, но долги Карнов были такими огромными, что даже она не могла украсть достаточно. Единственной надеждой был союз посредством брака с другой купеческой семьей, готовой обеспечить массивные финансовые влияния.

Тамалон Ускеврен с радостью попросил руки дочери Линдриана, единственного пригодного для брака дитя в семье. Ускеврены были богатыми, но многие семьи презирали их за прошлые дела с пиратами. Может быть, Тамалон готов был дорого заплатить за невесту Карнов именно потому, что надеялся вернуть уважение собственному дому. А может быть тайно — как было у него в обычае — любил девушку на самом деле. Это было неважно. Важно было, что брак должен был скоро состояться.

Должен был. Пока неизвестный враг Карнов не воспользовался ядом или тёмной магией, чтобы всё испортить. Теперь...

Фендо схватил Шамур за запястье своей сухой, слабой, усеянной пятнами рукой. Удивлённая, она повернулась к нему — и отдернулась от лихорадочного блеска в слезящихся глазах.

-Ты выглядишь в точности, как она, - сказал он. - И никто, кроме семьи, не знает о твоём возвращении.

* * * * *

-Мама? - спросила Тази.

-Да, - отозвалась Шамур, отрывая взгляд от зеркала. - Со мной всё в порядке. Идём.

Пока они крались по коридору, Шамур мрачно размышляла, почему магия заставляет её переживать плохие времена, те мгновения, когда жизнь становилась хуже.

Что ж, нет смысла волноваться. Лучше оставаться начеку и смаковать то резкое чувство, которое рождалось окружающей опасностью. Это и приятный вес меча в её руке.