Залы Штормового Предела

- И если поисковый отряд не вернётся, - сказала молодая. - Даже по свежему снегу, не думаю, что они решат...

- Фина, - оборвала её старшая. - Всё это будет неважно, если ты не выполнишь поручение.

- Да, мать, - покорно ответила Фина. Тал услышал её неохотные шаги, под которыми хрустел снег.

- Не медли, - окликнула девушку мать Фины. Удары топора возобновились. - Он большой парень и постепенно восстанавливает силы.

От страха по венам Тала растёкся холод. Он понятия не имел, зачем этим женщинам его убивать, но это должно было иметь какое-то отношение к нападению на его охотников. Неужели это они приказала совомедведям напасть на лагерь? А если да, то почему до сих пор не убили Тальбота?

Очевидным ответом был выкуп.

Тамалон Ускеврен, отец Тала, возражал против его охотничьих поездок по многим причинам. Среди них была постоянная угроза похищения сына одного из самых богатых и влиятельных людей Селгонта. В городе Тал почти всегда был на публике, а кроме того, он всегда подозревал, что отец посылает телохранителей следить за ним, как и за его братьями и сёстрами. Тал пытался не обращать внимания, до тех пор пока не видел их и они не вмешивались в его дела.

Но похищение казалось неподходящим вариантом. Да, охотничий отряд почти целиком состоял из молодых наследников богатых селгонтских семей, но звуки, которые Тал слышал в ночь нападения, не были похожи на похищение юношей и девушек. Скорее было похоже, что их разрывают на куски.

Тал вздрогнул. Огонь горел слишком слабо. Он знал, что мать Фины скоро вернётся с поленьями.

Он подумал, не вернуться ли в постель, притворившись спящим и ожидая шанса сбежать, но понял, что сейчас — его единственный шанс. Он прикинул положение двери по отношению к женщине. Да, она увидит юношу, если он попытается выскользнуть.

Лихорадочно размышляя, Тал огляделся в поисках одежды. Рубахи видно не было, зато он нашёл под кроватью свои сапоги. Он попытался натянуть их одной рукой и едва не потерял равновесие. Он отчаянно зашарил в поисках клинка среди шкафчиков, и наконец нашёл короткий кухонный нож.

Он отрезал бинты, которыми рука была примотана к груди, затем распрямил её, ожидаемо вздрогнув от боли. Как ни странно, рука чувствовалась хорошо, хотя и немного занемела от долгой неподвижности. Он срезал бинты. Шрамы под ними порозовели и были почти неразличимы. Даже если кто-то исцелил его магией, Тал ожидал увидеть хотя бы коросту.

Сколько же он проспал?

Тал воспользовался ножом, чтобы проделать в паре шерстяных одеял длинный разрез посередине. Он отрезал себе пояс, чтобы закрепить свою импровизированную накидку. Наконец, обеими руками он надел сапоги. Пострадавшая рука не только не болела — он даже испытал приступ невероятной энергии. Он знал, что это от страха, зато голова прояснилась, а конечности налились силой.

Он подкрался к двери и прислушался. Стука топора не было, только приглушённый вздох и скрип, когда за дверь взялись с другой стороны. Тал испытал внезапный приступ нерешительности. Он не знал, сможет ли заставить себя ударить пожилую женщину. С другой стороны, он был уверен, что не позволит ей убить себя. Не размышляя, он схватил со стены мешок, обернул вокруг руки, сложил пальцы в кулак и стал ждать подходящей цели.

Дверь открылась, и Тал увидел невысокую груду одежды, державшую большую охапку дров. Удар Тала пришёлся прямо в центр груды. Поленья разлетелись во все стороны, и старуха упала на пол, оглушённая.

- Простите! - выпалил Тал. Он испытал острый укол вины, когда увидел изумлённое лицо женщины — круглое, материнское и даже доброе, но вспомнил, что она могла быть той заклинательницей, что исцелила его. Одного лишь её слова могло быть достаточно, чтобы его одолеть.

- Простите, - снова сказал он и ударил её головой о пол. На сей раз её глаза закатились, а потом закрылись. Поморщившись, Тал приложил ухо к её рту. К своему огромному облегчению он услышал дыхание.

Он поднял женщину на руки и отнёс её на кровать. Она была намного легче, чем он ожидал — или он сам был сильнее, чем думал. Он устроил её как можно удобнее, затем надёжно привязал к кровати оставшейся пеньковой верёвкой.

- Фина вернётся до темноты, - сказал он женщине. Он чувствовал себя глупо, утешая бессознательное тело его возможной убийцы. Но всё равно юноша осторожно коснулся её ушибленной щеки, прежде чем собрался уходить, жалея о том, что не знает, зачем женщина хотела держать его здесь.

Снаружи Тал прищурился, разглядывая белизну. Он решил, что вдалеке расположен край Аркенского леса. Судя по этому и по положению солнца он вычислил направление, в котором должен был находиться Селгонт. Пешком путешествие будет долгим, но в конце его ждал дом и безопасность, и может быть — какие-то ответы.

* * * * *

Первый день оказался хуже всего. Тал был куда голоднее, чем думал во время своего побега из хижины, и не знал ничего об охоте без копья и без дюжины загоняющих дичь слуг. Он заулюлюкал от радости, когда вышел на караванную дорогу Дэрлун-Ордулин — ровно в тот момент, когда силы стали заканчиваться.