Читаем [Zamaleev A.F.] Lekcii po istorii russkoi filosofi(BookFi.org) полностью

субъективным и объективным пониманием общественных явлений". Критерием субъективного понимания выступает справедливость, объективного - истина. Истина дается наукой, совокупным знанием, справедливость - восприятием общества не просто как "суммы органов", а как "суммы страждущих и наслаждающихся единиц". Только в этом случае формула прогресса становится мерилом развития цивилизации, совершенствования человеческого общества. В результате прогресс определялся как "процесс развития в человечестве сознания и воплощения истины и справедливости путем работы критической мысли личностей над современною культурою". Поскольку истина составляет предмет социологии, а справедливость относится к этике, то социология неотделима от этики, деятельность общественная - от личной нравственности. В этой этизации социологии, в этом социологическом сократизме и заключался субъективный метод Лаврова.

г) Что касается теоретиков анархизма, то они вообще не усложняли свой идеал никакими особыми философскими выкладками. М.А. Бакунин (1814-1876) просто подверстывал свой революционаризм к чисто позитивистской схеме исторических состояний человечества: 1) животности, 2) мысли и 3) бунта. Из животных потребностей возникает экономика (отсюда интерес Бакунина к экономическому материализму Маркса), из мысли - наука, из бунта - свобода. Трактуя свободу как отрицание государственности, Бакунин утверждал, что "народ наш глубоко и страстно ненавидит государство", находя подтверждение этому в общинном быте, общинном самоуправлении русского крестьянства.

Чрезвычайно упрощенной предстает и теоретическая концептуализация анархизма в сочинениях П.А. Кропоткина (1842-1921). "Анархия, - писал он, - есть миросозерцание, основанное на механическом (кинетическом) понимании явлений, охватывающее всю природу, включая сюда и жизнь человеческих обществ. Ее метод исследования - метод естественных наук; этим методом должно быть проверено каждое научное положение. Ее тенденция - основать синтетическую философию, т.е. философию, которая охватывала бы все явления природы, включая сюда и жизнь человеческих обществ и их экономические, политические и нравственные вопросы". Синтетическая философия представляла собой систему целостного знания, вбиравшего в себя природу и общество; это была натурфилософия и социология в их единстве. Отдавая предпочтение исключительно индуктивному методу, Кропоткин почти с писаревской страстностью отвергал "ложное наследие гегельянства". Он возводил свою линию к механистическому материализму Гольбаха, Ламетри, Дидро, лишь отчасти разнообразя его позитивизмом Спенсера и Милля.

Обозревая в целом идеологию русского политического радикализма, приходится констатировать, что в философском отношении он так и не поднялся выше эклектического сенсуализма (единственное отрадное исключение - Герцен), все более погрязая в метафизическом способе мышления. Гегель не только не был понят, но и отвергнут; в нем видели главную бациллу консерватизма и реакции. Русский радикализм,

98

не имея собственной философской опоры, развивался по принципу "смены катехизисов" [B.C. Соловьев]: сперва это был православный, евангельский, которым вдохновлялись декабристы, затем приходит материалистический, фейербахианский, служивший знаменем для революционных демократов, и, наконец, появляется позитивизм, подхваченный всеми направлениями русского народничества. Ничего другого и не могло быть: политизированное сознание не несет в себе никакого заряда самобытного философского творчества и лишь пользуется готовыми философскими системами, превращая их в служанку идеологии. По такому же идейному сценарию формировался большевизм.

99


1 Да свершится правосудие, хотя погибнет мир (лат.)

84 :: 85 :: 86 :: 87 :: 88 :: 89 :: 90 :: 91 :: 92 :: 93 :: 94 :: 95 :: 96 :: 97 :: 98 :: 99 :: Содержание

This page was saved using WebZIP 6.0.8.918 on 01/07/05 22:50:56.


Address: http://www.edulib.ru/storage.aspx/HTML/001/001/B2162/B2162Part15-99.html


Title: Курс истории русской философии.  •  Size: 7532



99 :: 100 :: Содержание

ЛИТЕРАТУРА

а) Источники

Бакунин М.А. Наука и народ; Наука и насущное государственное дело; Государственность и анархия // Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М, 1989.

Бакунин М.А. Исполведь // Дюкло Ж. Бакунин и Маркс: Тень и свет. М., 1975.

Белинский В.Г. Россия до Петра Великого // Полн. собр. соч. В 13-ти т. Т. 5. М., 1954.

Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу 1846 года; Письмо к Н.В. Гоголю (15 июня 1847 г.) // Полн. собр. соч. Т. 10. М., 1956.

Белинский В.Г. Письмо к В.П. Боткину (8 сентября 1841 г.) // Полн. собр. соч. Т. 12, М., 1956.

Герцен А.И. Письма об изучении природы // Соч. В 9-ти т. Т. 2. М., 1955.

Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Соч. Т. 3. М., 1956.

Герцен А.И. Крещеная собственность; Русские немцы и немецкие русские // Соч. Т. 7. М., 1958.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология