Заманивая к алтарю

До восьми оставалось еще немного времени, и Дашка в спешном порядке взялась за мою голову. Парикмахером она была неважным, но ожесточенную битву с моими волосами все же сумела выиграть. По крайней мере, я осталась удовлетворена видом своих слегка завитых и тщательно уложенных с помощью лака волосиков. Фэйс-конттоль на входе в ресторан должна была пройти.

– Не волнуйся и не комплексуй, – тоном многоопытного наставника поучала меня дочь. – Светлые волосы всегда в цене. Даже если ты придешь растрепанной, на тебя все равно обратят внимание. Ты же блондинка.

– Конечно, обратят, – раздосадовано кивнула я. – Кто ж на ходячую швабру внимания не обратит?

– Успокойся, в таком виде ты будешь просто неотразима.

Ровно в восемь я, снедаемая любопытством и охваченная трепетным волнением, спустилась вниз и осторожно выглянула из подъезда. И практически сразу заметила его. Угловатая и чуточку сутулая фигура моего жениха маячила у выстроившихся напротив нашего дома гаражей. Облачен он был все в тот же пиджак цвета соли с перцем, который был на нем утром. Судя по всему, он никуда не уезжал, обманув нас с Людкой, или же попросту не придал значения тому, как будет выглядеть, и забыл переодеться. Хотя, может, ему и не во что было переодеваться? При мысли об этом я тоскливо дотронулась рукой до фаланги.

Жених нетерпеливо ходил взад-вперед по бегущей вдоль гаражей тропинке. Он то и дело поглядывал на часы и явно нервничал. Его поведение невольно передалось и мне.

– Добрый вечер, – натужно, но приветливо поздоровалась я, выходя из своего укрытия. – Давно ждете?

– Всю жизнь, – сладко проворковал он, обернувшись ко мне. Я усмехнулась – где это он таких дешевых комплиментов нахватался?

Его взгляд довольно нахально и оценивающе скользнул снизу-вверх по моей фигуре и застыл на фаланге. Радужная улыбка сползла с его лица. Он заметно побледнел и смешно зашевелил губами, словно собирался мне что-то сказать.

– Не бойтесь, она уже дохлая, – беззаботно махнула я рукой. – Вернее, я хотела сказать, что это такое украшение. Оно и не было живым. Последний писк моды.

Мужик не ответил, понимающе взглянул сначала на меня, потом на злополучную фалангу и, выудив откуда-то из кармана крохотный букетик каких-то поникших фиалок или ромашек, а может, это были анютины глазки, с чувством протянул его мне.

– Какая прелесть, спасибо, – без особого восторга ответила я, благосклонно принимая дар и лихорадочно размышляя, как бы от него незаметно избавиться по дороге.

Дело в том, что с детства меня преследовала аллергия на полевые цветы, и тем самым вызывала раздражение моего папаши. Он был большим любителем походов в лес, и каждый раз старался привлекать к этому всю семью. Но стоило только родителям взять с собой меня, как у них начинались проблемы. Цветочная пыльца действовала на меня невообразимо быстро, и спустя несколько минут я становилась похожей на Вини Пуха, до смерти искусанного пчелами. Мое личико распухало и покрывалось ядовито-красными пятнами, доводя отца до предынфарктного состояния.

Мой спутник колебался и не знал, как себя вести. Пришлось брать инициативу в свои руки. В буквальном смысле, ибо я взяла его под руку и спросила:

– Какие у нас планы?

Пока он думал, что ответить, я воспользовалась заминкой и незаметно откинула смертельно опасный букетик к ближайшему гаражу.

– Мы идем в ресторан, как я и обещал, – приветливо улыбнулся жених, все еще недоверчиво кося глазом на жуткую тварь на моем жакете.

До единственного в городе ресторана мы добирались пешком, благо идти было недалеко. Десять минут спустя мы уже сидели в отдельном кабинете и с интересом изучали меню. Официантка неопределенного возраста с подозрительно помятым лицом высилась рядом, всем своим видом выказывая полное пренебрежение к нашим персонам. Должно быть, она привыкла к посещениям клиентов другой породы. Например, развеселых вахтовиков-строителей, вернувшихся с полными денег карманами с Севера или из столицы.

– Что будем заказывать? – заторопила она нас.

Признаться, я оказалась в затруднительном положении. Меню захолустного ресторана, скатерти в котором, должно быть, не стирали, а протирали влажной тряпкой, поражало разнообразием трудно выговариваемых названий. Судя по выражению лица моего спутника, он столкнулся с аналогичными проблемами.

– Уважаемая Маша, выбор за вами, – нашелся, наконец, мой кавалер, выдавив из себя подобие виноватой улыбки.

Я ответила ему убийственной ухмылкой и взялась за заказ.

– Будьте добры, принесите порцию тунгусского креопата с соусом из жеже-дорба, расстегай с ювенирным имбирем, стакан сока из мексиканской морошки и что-нибудь поесть.

Официантка записала мой заказ на бумажку и посмотрела на меня так, будто сама соус из жеже-дорба ела с детства, и он успел ей порядком опротиветь.

– Кстати, откуда у вас мексиканская морошка? – справился мой кавалер, испытывая, видимо, опасение, что мне подадут не то, что указано в меню.

– Из Мексики, – гордо отрезала официантка.

– Разве она там растет?