Заманивая к алтарю

Возразить было нечего, я и не стала возражать. Во-первых, я брата и в глаза не видела, а потому мне не с кем было сравнивать. Во-вторых, какое мне вообще дело до внутрисемейных отношений? Пускай хоть на ушах стоят и на головах ходят, мне ни тепло, ни холодно. Гораздо больше меня интересовало имя моего супруга. А он то ли не догадывался, то ли нарочно не говорил. Ну и глупые же будут у нас лица, когда я запнусь при Игоре, не зная, как назвать мужа. Впрочем, могу называть его лапулей или зайчиком, хотя, ему больше пошло бы кащеюшка или дистрофик ненаглядный. В семьях молодоженов такое в порядке вещей. Брату ведь невдомек, как мы там друг друга называем. Хоть олигархом или олигофреном, ему-то какая разница.

– Идемте, я провожу вас в столовую, – любезно предложил супруг.

Он потопал по коридору в сторону лестницы, а я послушно двинулась за ним. Принятые утром таблетки оказали благотворное действие, и я была не прочь впихнуть в себя чашечку горячего живительного кофе с крохотной булочкой.

– А где у вас телефон? – спросила я, когда мы спускались по лестнице, совершающей между этажами крутой разворот на сто восемьдесят градусов.

– Внизу, в гостиной, – охотно отозвался он. – Еще несколько аппаратов стоят в комнатах. Хотите позвонить?

– Да, Дашке, то есть дочери, – призналась я. – Она наверняка волнуется и переживает за меня. Ведь я должна была явиться еще вчера вечером.

– Я же вам говорил, что уже звонил Даше утром, – с глухим раздражением в голосе, как мне показалось, ответил муженек, но тут же исправился, – мне кажется, что звонок будет лишним.

– Уж лишним он точно не будет, – заверила я его и решительно схватила трубку, когда мы спустились в гостиную и наткнулись на телефонный аппарат.

Дашка ответила только после седьмого гудка. Сонный голос указывал на то, что я вырвала ее из постели.

– Спишь? В час дня? – вместо приветствия, выпалила я.

– А ты думаешь, что только тебе можно неизвестно где шляться по ночам? – немедленно отреагировала дочурка. – между прочим, я после ночной смены. Скажи спасибо, что вообще ответила, а то закрылась бы с головой подушкой и фигушки ты бы до меня дозвонилась.

– Ладно, не кипятись, – миролюбиво предложила я. – Как там дома дела?

– А как им быть? – удивилась Дашка. – Тут, кроме меня, никого нет, значит, волноваться нечего. Ты где, на работе? А то я тебе ночью домой звонила, но ты не брала трубку. Я думала, ты сбежала от своего чудовища и завалилась спать.

Я испуганно покосилась на стоявшего неподалеку муженька и на всякий случай прикрыла трубку рукой.

– Нет, я дома у своего чудо… кавалера.

– Круто! – восхитилась Дашка. – Ну и как там мой новый папочка поживает?

– Замечательно, – ответила я, переходя еще на полтона ниже. – Кстати, он тебе звонил сегодня утром?

– Кто, новый папочка? Ничего себе, у вас уже так далеко зашло? Смотри там, осторожнее.

– Я серьезно спрашиваю, звонил?

– Не-а, не звонил, – протяжно и заразительно зевнула на том конце провода Дашка. – А что, должен был?

– Вероятно, – задумчиво протянула я, снова покосившись на муженька.

Тот стоял, как языческий божок, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за мной. Во мне снова шевельнулось чувство беспокойства.

– Ты когда вернешься? – спросила Дашка. – А то Еремеева уже два раза звонила, о тебе спрашивала. Говорит, вся администрация тебя ищет. Она им соврала, что ты на задании. Что это у тебя за задание такое?

– Как, она звонила? – это известие неприятно поразило меня, ведь фиктивный супруг уверял, будто звонил и ко мне домой, и на работу; значит, не звонил, а зачем-то наврал. – Скажи Людке, что я появлюсь завтра. Все, больше не могу говорить, увидимся.

– Пока, – послушно отозвалась дочь, и нас разъединили.

– Как она справляется без вас? – любезно поинтересовался муженек, дождавшись, пока я положу трубку.

Я обернулась, ответив ему натянутой улыбкой.

– Ничего без меня сделать не может. Я даже жалею, что согласилась на ваше предложение. Не представляю, как оставлю дочурку без без пригляда.

Муженек недовольно нахмурился, но ничего не сказал. Жестом руки он предложил мне перейти из гостиной в столовую.

Увлекшись разговором с дочерью, я не обратила должного внимания на интерьер гостиной. Выхваченные мельком детали указывали на то, что обставлена она была со вкусом. Я успела заметить великолепные, выполненные из мягкой черной кожи кресла и диван, камин, занимающий пространство чуть ли не в полстены, и длинную, во всю стену, и высокую, до потолка, наверняка, созданную по индивидуальному заказу, стенку. Она состояла из нескольких отделений, включая всевозможные шкафчики и серванты с застекленными дверцами. В центре стенки стоял широкоэкранный телевизор с вмонтированными по бокам мощными колонками, а над ним располагался обширный бар. Еще мой взгляд ухватил на стене некую картину. Я не разглядела толком, что на ней было изображено, но кажется что-то, связанное с охотой.