Заманивая к алтарю

Я чувствовала, как внутри меня клокочет пылающее варево, смешанное из гнева, раздражения и озлобленности к этому представителю полумужского пола. «Муженек» испуганно следил за моими действиями. Он повернулся вполоборота ко мне и одной рукой судорожно схватился за спинку стула, точно собирался бежать при малейших признаках опасности. Его лицо отражало отчаянную решимость бороться за свое счастье до конца, чего бы ему это не стоило. Думаю, в его глазах я сейчас являла собой живое воплощение сатаны в юбке.

– Маме я сказал об этом полгода назад, – затараторил мужик, поневоле переходя на четвертую скорость. – Мне пришлось выдумать себе виртуальную жену. У мамы был кризис, и только хорошее известие, по уверениям врачей, могло вернуть ее к жизни. Тогда я и решился на маленькую ложь. У меня не было на примете подходящих кандидатур, и я решил выбрать вас. Мне очень понравился ваш голос по радио. Извините, но вынужден сделать признание: я давно влюблен в вас, хотя мы никогда и не встречались. Ваш голос настолько очаровал меня, что я погрузился в сладкие грезы, мысленно рисовал ваши портреты, дарил вам цветы, приглашал в кино и рестораны, осыпал драгоценностями…

– Ну, хватит, хватит с меня портретов, кино и ресторанов, а особенно – драгоценностей, – раздраженно бросила я, искоса поглядывая на подругу. Мужик явно переигрывал, и был либо сумасшедшим, либо хитрецом, замыслившим нечто коварное.

Людка вела себя более сдержанно. Она сидела с непроницаемым лицом, прямо и неподвижно, задумчиво глядя перед собой, и чем-то в этот момент напоминала индейского вождя из бессмертных произведений Фенимора Купера. Ярко-синие, тщательно наведенные карандашом, стрелы, которые расходились в стороны от уголков ее глаз (фирменный макияж, изобретенный ею лично, как хвасталась она), лишь добавляли сходства. Пожалуй, для полноты впечатления не хватало только перьев и трубки мира. Или топора войны…

– Перед смертью мама мечтает взглянуть на свою невестку и благословить наш союз, – уныло продолжал мужик, но мне показалось, что в какой-то момент в его глазах вспыхнули дьявольские огоньки. – Я, как мог, оттягивал этот момент. Выдумывал разные причины, пускался на всевозможные хитрости, чтобы избежать встречи. Но больше тянуть нельзя. Брат заподозрил неладное, и если он узнает правду, это окончательно поставит крест на наших с ним отношениях, а маму досрочно вгонит в гроб.

Тут мне стало так жалко незнакомую маму, что я явственно ощутила острый укол совести. Ну как, как во мне вообще могли родиться какие-то подозрения? Сидевший напротив меня человек с несчастным лицом и тщедушным телосложением не мог представлять никакой опасности. Зато сколько ему довелось пережить, сколько горя выпало на его долю, сколько эмоциональных срывов и стрессов он пережил и не сломался, а продолжает бороться со злодейкой-судьбой наперекор всему. Он достоин восхищения. Я чуть не всплакнула от избытка чувств и вновь была готова на что угодно, только бы не вогнать в гроб чужую родительницу.

– Я лишь прошу вас о небольшом одолжении, – умоляюще буравя меня взглядом, канючил мужик. – Станьте на несколько дней моей женой. Только на словах, никаких официальных документов, никакой регистрации в ЗАГСе. Мы вместе съездим к моей маме, вы с ней познакомитесь, поговорите, а на следующий день уедете обратно. Больше я вас никогда не потревожу, честное слово. Вряд ли мама доживет до начала августа.

Мужик всхлипнул, и вдруг свалился со стула. Сначала я подумала, что с ним случился сердечный приступ, и сама, испугавшись, почувствовала, как сжалось мое сердце. Но мужик и не думал умирать. Он встал на колени, подполз ко мне и молитвенно сложил на груди руки.

– Молю вас о помощи, – взвыл он так истошно, что я перепугалась за его душевное состояние, а также за стаканы и стекла в окне, как бы они не полопались.

– Немедленно встаньте, что это еще за фокусы, – растерялась я, и, вскочив со стула, помогла ему подняться с колен. Людка самозабвенно следила за нами обоими, явно получая удовольствие от невиданного зрелища.

Пока я, словно ребенку, отряхивала брюки мужика, он шмыгал носом, всхлипывал и продолжал молить.

– Успокойтесь, прошу вас, – дрожащим от волнения и растерянности голосом, твердила я, с трудом преодолевая желание погладить его по голове. – Мне действительно вас жаль… вашу маму… в смысле, я не ругаюсь, то мне вашу маму тоже жаль… но я не могу. У меня работа, дочь…

– Я все компенсирую, – мигом оживился мужик, пылко схватив меня за руку. – У меня на сберкнижке накопились кое-какие сбережения. Если не хватит, одолжу денег у брата. Я вам обязательно заплачу, считайте, что это ваша работа. Точнее, подработка.