Замаранные

Не приходилось сомневаться, что компьютер Фабера отметит эту внеплановую остановку, но сейчас, когда в кузове лежало столько товара, не станет рисковать и включать напряжение в браслете. Если он позвонит, я скажу, что остановился, чтобы заправиться.

И это вполне могло быть правдой. От Лонг-Айленда до Нью-Джерси довольно далеко, а заправка находилась всего в пятидесяти футах.

Двигатель еще работал, когда позвонил Фабер.

– Мой палец на кнопке, Макэвой.

– Брось, босс, мне нужен бензин, – ответил я. – Задержка всего на пять минут. Максимум семь, если я выпью кофе. Проверь на своей штуковине – здесь есть заправка.

Я представил себе, как Фабер тычет пальцем в телефон.

– Бензин? Тебе не проехать еще четыре мили?

– Ты показываешь на телефон, Джарид? – Эта привычка Фабера – отличный повод, чтобы съязвить. И я намерен подкалывать его до конца жизни. – Мне показалось, что я услышал порыв воздуха. Будто звук ниндзя. Ты указующий ниндзя, Фабер?

Я услышал треск – похоже, Фабер фыркнул в телефон.

– Твои слова будут стоить твоей подружке детективу двух градусов тепла. Плащ не поможет ей в холодильнике, тем более что он остался со мной. Чем, черт побери, вы с ней занимались перед тем, как приехать сюда? На ней были только пурпурные трусики и плащ. Скажи мне, зачем ты остановился на самом деле, Дэниел?

– Последние полчаса я ехал на одних парах. Проклятый бортовой компьютер говорит, что мне осталось всего две мили. Поэтому я заправлюсь, если только ты не хочешь, чтобы настоящие полицейские добрались до твоих стероидов.

– И?..

– И что ты имеешь в виду под своим и?

– Я чувствую, что у тебя есть и, Макэвой. Ты не хочешь мне сказать правду, пока я не перевел термостат на самую низкую температуру? Проверим, сумеем ли мы заморозить Дикон в нижнем белье.

Что ж, я дал ему и, но не настоящее и.

– Ладно, расслабься. Я взял с собой оружие из своей ячейки на автобусном вокзале по дороге на Лонг-Айленд и теперь хочу его здесь оставить. Ведь если я прихвачу стволы с собой, их у меня конфискуют – ведь так?

Тайна всякой хорошей лжи состоит в том, чтобы похоронить ее в правде.

– И что там у тебя? – спросил Фабер, делая вид, что способен отличить пистолет от револьвера.

– У меня два фазера[75] и пердолазер. Какое тебе дело? Ты получишь свои стероиды. Может быть, тебе стоит принять пару таблеток, чтобы сделать указательный палец потолще.

Ничего не могу с собой поделать. Это проклятье.

– Пять минут, – мрачно сообщил Фабер и повесил трубку.

Я сжал руль так, что кожа на ладонях застонала, а потом хрипло рассмеялся. В горле резануло огнем. Когда приступ прошел, я опустил стекло и сплюнул в темноту.

«Теперь ты в порядке?» – поинтересовался Призрачный Зеб.

Да, все хорошо. Просто великолепно.

* * *

Ровно через семь минут, закончив свое дело, я уже подъезжал к «Медному кольцу», думая о том, что без канареек парковка выглядит скучной. А еще я молился, чтобы на одежде у меня не осталось крови.

Один из парней Фабера, Уилбур, стоял на пандусе и пощелкивал костяшками пальцев, и я немного посмеялся над его идиотским именем, когда вспомнил, с какой радостью Уилбур выстрелил в лицо Горан. Наверное, над ним слишком часто потешались на школьном дворе, и теперь он мстил всему миру.

Уилбур кивнул мне, и я сразу сделал ряд выводов.

Нет, это не выглядело как: «Привет, Макэвой, давай перекусим, возьмем по салату “Кобб”[76]». Скорее: «Помнишь, что я сделал с лицом Горан? Ты следующий».

За последние несколько дней такое лицо делали мне столько охранников, что все это стало казаться мне комичным. Неужели мир именно так воспринимал и меня?

«Лысый и комичный, – заявил Призрачный Зеб. – Именно так».

Да пошел ты, Зебулон Кронски. Да так там и оставайся.

«Эй, перестань. Я же пошутил. Неужели человек не может немного повеселиться?»

Тогда веди себя прилично. Не стоит упоминать про лысину после того, сколько я тебе заплатил.

«Я понял».

Надеюсь, для твоего же блага.

Уилбур спустился по пандусу и быстро подошел к «Хайлаксу» еще до того, как машина успела остановиться. Я нажал на газ, чтобы его напугать, а потом свернул к пандусу.

– Какого хрена ты делаешь? – прорычал он, когда я вышел из машины.

– Извини, Уилбур, приятель. Пережал газ. Большая машинка.

Уилбур положил жирную руку на зеркало заднего вида.

– Где товар?

Тут я закатил глаза.

– Где товар? Видишь два огромных белых бочонка в кузове? Как ты сам думаешь?

Уилбур потрогал что-то на груди. То ли проверял сердце, то ли подплечную кобуру.

– Только не надо строить со мной умника, ирландец. На твоем месте я бы не стал так поступать.

Это было уже слишком. Я не сдержался и со всей дури врезал наклонившемуся ублюдку по почкам. Внутри у него что-то хрустнуло, а мои поврежденные костяшки пальцев запели, как скрипка-пила.

Уилбур упал, хватая ртом воздух, сожалея, что пять секунд назад не оставил свой рот закрытым.