Замаранные

«Алкоголь и интрижки. Это ведь ты, верно? Вот суть всей твоей проклятой жизни», – заметил Призрачный Зеб.

Так кричала мать моему отцу, а он смеялся. Скреб подбородок одной рукой, другой пытаясь поймать невидимую муху, и бормотал, исполняя шутливый танец: «Интрижки, да? До или после крокета?»

Я вернулся в настоящее, но меня слегка трясло.

– Нет, София. Никаких интрижек. Только ты. Ты для меня единственная.

Это было легко сказать – и так же легко поверить в это.

София сияла; она отбросила свои светлые волосы назад и опустила глаза, как двадцатилетняя невеста.

– Ты серьезно, малыш? Ты правда так думаешь?

– Да. – Я взял ее руку и положил себе на грудь. – Послушай мое сердце и скажи, что я лгу.

Если б мое сердце могло говорить, оно бы заявило, что каждое мое слово – ложь. Ее муж исчез, и для всех будет лучше, если он никогда не вернется; в противном случае мне придется его убить.

София коснулась своей щеки тонкими пальцами.

– У тебя сильное сердце, Дэниел. Достаточно сильное, чтобы меня защитить.

– Теперь никто не будет тебя обижать, София. Тот тип, боже праведный, его больше нет.

– Боже праведный б-и-и-п, – прошептала София, и тут же заснула.

«Боже праведный б-и-и-п? – спросил Призрачный Зеб. – И что же, черт подери, это значит?»

Я решил, что подумаю об этом позже; сейчас я размышлял о том, что миссис Делано назвала меня Дэниелом.

«Человеческий разум имеет несколько слоев, – сказал мне однажды Саймон Мориарти. – Части из них известно, что происходит. А части – нет».

Определенно пришла пора ему позвонить.

* * *

Так я и сделал следующим вечером после позднего завтрака, перед тем как отправиться на работу. Я проспал восемнадцать часов, трижды прерываясь, чтобы поесть, и теперь решил, что пришло время разобраться хотя бы с частью моих проблем.

– Привет, док. Это Дэниел Макэвой.

Тишина на другом конце провода длилась несколько мгновений, пока Мориарти искал меня в картотеке своей памяти.

– Дэниел? Дэниел чертов Макэвой? Выстрел из прошлого… Как поживаешь, Дэн? Не слишком хорошо, насколько я понимаю.

Я позволил своему взгляду выскользнуть за окно, где шел легкий дождик на фоне серебристых фонарей. Выглядело классно, как в кино.

– Ну, я только что заметил, как красиво выглядит дождь, если это имеет какое-то значение.

Я услышал, как поворачивается колесико «Зиппо», и это отбросило меня на десять лет назад.

– Заметил дождь? Тогда ты в полной заднице, мой мальчик. Девять из десяти серийных убийц начинают обращать пристальное внимание на погоду перед тем, как слететь с катушек. Кстати, ты знаешь, что здесь сейчас два часа ночи. Тебе повезло, что я пьянствовал и не спал.

Я улыбался в телефонную трубку, с удовольствием вслушиваясь в знакомый акцент.

– Без разницы, задница.

– Идиот.

– Ты уверен, что у тебя есть степень?

– Ты сам позвонил мне, сержант Макэвой. В чем твоя проблема?

– Проблемы, док. Проблемы.

– Ладно, начинай; ты же в курсе, что я выставлю счет армии.

На противоположной стороне улицы из-за чего-то спорила парочка. Женщина размахивала руками, как ветряная мельница. Понравится это мне, или я сочту такое поведение раздражающим? Дерьмо, я уже раздражен.

– Хорошо. В меня влюбилась женщина.

– Хорошая работа. Живите долго и счастливо.

– Нет. Она думает, что я другой человек.

– Ну… иногда лучше держать некоторые вещи в тайне. Считается, что скрывать что-то вредно, но кое-что лучше оставлять при себе.

– Речь вовсе не о тайнах, док. Она абсолютно уверена, что я другой человек. Ее муж, так мне кажется.

– А ты не ее муж?

– Нет. Такое я запомнил бы.

– Ладно. Я не люблю ставить диагноз по телефону, но мне кажется, что у нее бред.

– Ты думаешь? Срань господня.

Саймон рассмеялся. Из моего маленького микрофона доносились диковинные звуки, словно он полоскал рот настойкой смолы.

– Отлично, теперь я тебя вспомнил, Макэвой.

– Что мне делать?

– Не разбивай ее иллюзии слишком резко. Ты можешь причинить непоправимый вред. Соглашайся с ней до тех пор, пока она не начнет получать профессиональную помощь.

– Это может оказаться очень сложно.

– В каком смысле?

– Мне кажется, София склонна к вспышкам насилия. В прошлом она сильно страдала.

Я слышал, как Мориарти сильно затянулся своей сигарой.

– Господи, как непрофессионально! Послушай, Дэн, если тебе дорога эта женщина, обеспечь ей лечение. Воспользуйся тем или иным предлогом, скажи, что ей требуется консультация по проблемам брака…

– Звучит привлекательно.

Я уже собрался закрыть телефон Мейси Баррета, когда доктор Мориарти задал вопрос:

– А как дела у тебя, Дэн? Как ты?

– Возможно, у меня сломан палец.

– Я говорю о твоем ментальном здоровье, умник.

Как я? Интересный вопрос. Я повсюду таскаю в своей голове образ лучшего друга. Меня ужасно тревожит собственная лысина, и я всерьез подумываю о начале новых отношений под чужим именем.

– У меня всё в порядке, Саймон. В самом деле.

Я услышал, как на другом конце Атлантики щелкнула ручка Мориарти.

– Ты врешь, Дэниел.

– Ты уверен?