Замарашка

И был там сапожник с шилом и дратвой, и каменщик Джованни со своим мастерком, и Пеппи Подопристену, и Тури Хромой, и Маттеу Почеммасло, и Чиччо Спичка, и Тано Обжора, и Анджуцу Щавель. Даже птицы в собор влетели — воробей и скворец, зеленушка и райская птица.

А женщины-сарацинки оставили потаенные горные пещеры, покинули темные закоулки, где горькое одиночество порождает грустные мысли, пришли и принесли кускус и фимиам, мед и корицу. Первым делом опустились они на колени, поцеловали землю, в которой, прорывая извилистые ходы, трудится червь Божий. Потом, возблагодарив Бога Морокуна, ударили они в бубны и запели. Вот как они пели — в шутку и всерьез:

Звяк, звяк, звяк,
семь французов за пятак,
а пятак в пустом кармане,
а карман в чужом кафтане,
семь французов за корову,
а корову за подкову,
за подкову для коня,
что привязан у плетня,
семь французов за попону,
семь французов за мадонну,
а мадонна сарацинка,
а мадонна как картинка,
сам король в нее влюблен
и зовет к себе на трон
и французскую корону
надевает на мадонну.
Звяк, звяк, звяк,
семь французов не пустяк,
семь французов за лепешку,
чтобы кушать понемножку,
только в том-то все и дело,
что лепешка зачерствела,
есть такую не захочешь,
если толком не размочишь,
семь французов за ручей,
сарацинка свет очей,
сарацинка как картинка,
кожа нежная черна,
кожа черная нежна.

К радости Господа нашего, великого и всемогущего Морокуна, рассеялось людское горе, как рассеиваются ненастные тучи, и в сияющих небесах запели, зачирикали птицы.

Идет пир на весь мир, пирует Руджеро со своей Замарашкой, а нам еще спину гнуть, чтоб на хлеб заработать.