Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Безбородко получилъ желаемое, хотя и слѣдуетъ замѣтить, что всѣ его придумыванія по финансовой части не принесли никакой существенной пользы, и государственная казна, изнемогала подъ тяжестію чрезвычайныхъ дефицитовъ, которые, какъ и прежде, продолжали покрываться непомѣрнымъ выпускомъ новыхъ ассигнацій, не смотря на торжественное обѣщаніе государыни въ ея манифестѣ и ручательство ея за себя и за своихъ преемниковъ, что выпускъ казною бумажныхъ денегъ будетъ производиться въ опредѣленномъ, ограниченномъ размѣрѣ.

Не успѣла еще финансовая коммисія окончить своихъ занятій, какъ Безбородко былъ призванъ къ новой работѣ — объ изысканіи лучшихъ средствъ къ переселенію нагайскихъ татаръ въ Россію. Еще въ 1776 году, Безбородко въ запискѣ о татарахъ указывалъ на необходимость присоединенія къ Россіи Крымскаго полуострова. Дѣла татарскія были уже давно въ рукахъ Безбородки и теперь онъ велъ о нихъ переписку съ посланникомъ нашимъ въ Константинополѣ, Булгаковымъ, и манифестъ, 8-го апрѣля 1783 года, возвѣстилъ объ осуществленіи этого предположенія, а трактатомъ 28-го декабря того же года Турція узаконила присоединеніе къ Россіи Крыма, татарскихъ земель и части Кубанской области.

Близость Безбородки къ государынѣ, какъ необходимаго ей дѣльца, выразилась между прочимъ и въ томъ, что онъ въ числѣ 12-ти лицъ сопровождалъ ее въ Фридрихсгамъ, куда она ѣздила для свиданія съ шведскимъ королемъ Густавомъ III.

Кромѣ наградъ отъ государыни, Безбородко въ 1783 году удостоился еще и другого почета: онъ былъ избранъ членомъ россійской академіи, но замѣчательно, что онъ не только не принималъ никакого участія въ ея трудахъ, но и ни въ одномъ изъ засѣданій ея не присутствовалъ, кромѣ перваго, происходившаго по случаю торжественнаго открытія этого учрежденія. Тѣмъ не менѣе высокое служебное положеніе побудило академію поставить въ конференцъ-залѣ портретъ Безбородки, нарисованный извѣстнымъ живописцемъ Лампи.

VII.

Пожалованіе деревень въ Малороссіи. — Желаніе быть вице-канцлеромъ. — Полученіе графскаго достоинства. — Насмѣшки и пасквиль по этому случаю. — Приглашеніе на «приватные» вечера императрицы. — Подчиненность Потемкину. — Помощники Безбородки. — Отзывъ его о своихъ дипломатическихъ трудахъ.

По смерти, въ 1783 году, графа Н. И. Панина, первое мѣсто въ коллегіи иностранныхъ дѣлъ занялъ графъ И. А. Остерманъ съ званіемъ вице-канцлера. Онъ былъ совершенное ничтожество. Всѣ иностранные агенты видѣли въ немъ «только занимаемое имъ мѣсто». Австрійскій министръ Кауницъ называлъ его «автоматомъ», императоръ Іосифъ II — «соломенной чучелой, ничего не дѣлающей и не имѣющей I никакого вѣса». Въ слѣдующемъ году, Безбородко былъ назначенъ вторымъ присутствующимъ членомъ въ коллегіи иностранныхъ дѣлъ, съ оставленіемъ при всѣхъ занимаемыхъ имъ должностяхъ и съ производствомъ въ тайные совѣтники. Въ самый день такого назначенія императрица пожаловала ему

3,000 душъ въ Малороссіи изъ урядовыхъ имѣній. Такимъ образомъ онъ не только присвоилъ себѣ числившіяся за нимъ прежде урядовыя маетности, но успѣлъ получить еще новыя въ вѣчное владѣніе. Кромѣ того, ему было назначено 6,000 рублей жалованья въ годъ и по 500 рублей въ мѣсяцъ на столъ.

Не смотря на такія щедрыя награды, онъ, однако, не былъ вполнѣ доволенъ ими и въ письмѣ своемъ къ Потемкину высказывалъ желаніе получить званіе вице-канцлера. Въ томъ же 1784 году, 12-го октября, Екатерина написала Безбородкѣ слѣдующее: «Труды и рвеніе привлекаютъ отличіе. Императоръ даетъ тебѣ графское достоинство. Будешь cornes! Не уменьшится твое усердіе ко мнѣ. Сіе говоритъ императрица. Екатерина же дружески тебѣ совѣтуетъ и проситъ не лѣниться и не спѣсивиться».

Въ дипломѣ, данномъ императоромъ Безбородкѣ на графское достоинство сказано было, что «Безбородко во всѣхъ должностяхъ и чинахъ усердіемъ своимъ къ славѣ и благу отечества, къ исполненію намѣреній своея монархини, къ утвержденію добраго согласія съ державами, дружествомъ и союзомъ съ Россійскою имперію связанными, вѣрнымъ своимъ радѣніемъ и разными достославными подвигами получилъ многіе отличные знаки государевой милости и своими почетными свойствами украсилъ себя и свой родъ, а чрезъ то пріобрѣлъ и наше отмѣнное благоволеніе». Графское достоинство было распространено и на брата его, бригадира Илью Андреевича, и ихъ потомство и при томъ такъ, «яко бы они уже отъ четвертаго колѣна съ отцовской и матерней стороны природные были графы и графини священныя Римской имперіи».