Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Путешествіе по Бѣлоруссіи еще болѣе приблизило Безбородку къ императрицѣ, которому она съ этого времени стала поручать важнѣйшія дѣла. Такъ, между прочимъ, онъ производилъ дѣло объ отправкѣ брауншвейгской фамиліи изъ Холмогоръ въ Данію. Съ своей же стороны Безбородко началъ втягиваться во внѣшнюю политику, а въ апрѣлѣ 1780 года подалъ государынѣ записку, извѣстную подъ заглавіемъ «Матеріалы по дѣламъ политическимъ». Покойный историкъ Соловьевъ относительно этой записки говоритъ, что она имѣла весьма важное дипломатическое значеніе. Въ авторѣ, замѣчаетъ онъ, высказался тонкій и дальновидный дипломатъ; она почти слово въ слово была переслана въ Вѣну, въ формѣ предложенія нашего двора.

Въ запискѣ этой высказывалось, что при условіи заключенія договора съ императоромъ Іосифомъ, для Россіи нужно имѣть: 1) Очаковъ, 2) Крымскій полуостровъ и 3) одинъ или два острова въ Архипелагѣ. Австріи же можно получить: I) Бѣлградъ съ частію Сербіи и Босніи, но въ томъ случаѣ, еслибы вѣнскій дворъ согласился относительно дальнѣйшаго жребія турецкой имперіи. Кромѣ того, предполагалось Молдавію, Валахію и Бессарабію, подъ древнимъ общимъ названіемъ этихъ странъ — Дакіи, обратить въ нейтральное государство, которое не могло бы быть присоединено ни къ Россіи, ни къ Австріи.

Вѣроятно, въ это же время Безбородко представилъ государынѣ и записку: «Сокращенныя историческія извѣстія о Молдавіи и заключающую въ себѣ краткія біографическія свѣдѣнія о господаряхъ и воеводахъ Дакіи, съ древнѣйшихъ временъ до Петра I, а также извѣстія о первоначальной независимости Молдавіи и подчиненіи ея Турціи, Польшѣ и Россіи».

Увидавъ въ такихъ трудахъ способности Безбородки къ дипломатіи, Екатерина предоставила Безбородкѣ, причисленному къ коллегіи иностранныхъ дѣлъ, званіе «полномочнаго для всѣхъ нагоціацій» и вмѣстѣ съ тѣмъ, въ тотъ же день, 24-го ноября 1780 года, произвела его въ генералъ-маіоры. Въ прошеніи, поданномъ итератору Павлу объ отставкѣ, Безбородко относительно предоставленнаго ему новаго званія говоритъ, что оно дано ему «императрицею въ знакъ особливаго монаршаго благоволенія, за поданный имъ меморіалъ по политическимъ дѣламъ, на которомъ съ того времени основана система и до нынѣ продолжающаяся». Такимъ образомъ оказывается, что въ сущности никто иной, какъ только Безбородко, въ теченіи безъ малаго двадцати лѣтъ руководилъ политикою Россіи въ исходѣ прошлаго столѣтія.

Положеніе, занятое Безбородкою, вскорѣ доставило ему извѣстность въ дипломатическихъ сферахъ Европы: о немъ заговорили иностранные послы, бывшіе при петербургскомъ дворѣ. Такъ, англійскій посланникъ, Гаррисъ, сталъ заиски-вать у Безбородки и писалъ къ лорду Стартману, завѣдывавшему иностранными дѣлами Англіи, слѣдующее: «единственный человѣкъ, отъ кого я могъ надѣется получить нѣкоторую выгоду, былъ частный секретарь императрицы, и то только потому, что эта личность честная и незараженная предразсудками, и съ нимъ съ однимъ, кромѣ двухъ вышеупомянутыхъ лицъ (т. е. Потемкина и графа Панина), императрица разсуждаетъ объ иностранныхъ дѣлахъ. Безбородко ежедневно возвышается въ ея уваженіи, и я вчера отправился (18-го января 1781 года) къ нему утромъ съ цѣлью распространиться о томъ, что я уже говорилъ ему недѣли двѣ тому назадъ, и тѣмъ поставить его въ возможность, при разговорѣ съ государыней, сообщить ей вѣрныя и точныя свѣдѣнія».

Съ своей стороны и князь Потемкинъ сообщилъ Гаррису объ усилившемся вліяніи Безбородки на императрицу и совѣтывалъ ему быть внимательнѣе къ царедворцу, входившему въ силу, а въ одномъ изъ послѣдующихъ своихъ писемъ Гаррисъ сообщаетъ, что Безбородкѣ ввѣрено почти исключительно внутреннее управленіе имперіи и что вмѣстѣ съ тѣмъ онъ принимаетъ большое участіе въ веденіи иностранныхъ дѣлъ. «Теперь лицо — продолжаетъ англійскій посолъ — пользующееся величайшимъ вліяніемъ и внушающее зависть своимъ возвышеніемъ — Безбородко. Поддѣлываясь подъ всѣ капризы государыни, онъ пріобрѣлъ ея довѣріе и доброе мнѣніе, а вслѣдствіе своихъ рѣдкихъ способностей и необыкновенной памяти, онъ ей чрезвычайно полезенъ». Даже могущественный Потемкинъ, по словамъ Гарриса, «къ Безбородкѣ и къ его партіи еще менѣе расположенъ былъ и слѣдилъ за ихъ успѣхами съ величайшею завистью и безпокойствомъ».

Прошло съ небольшимъ два мѣсяца со времени назначенія Безбородки «полномочнымъ» при коллегіи иностранныхъ дѣлъ, какъ онъ занялъ въ ней слишкомъ видное мѣсто. 4-го января 1782 года императрица повелѣла ему присутствовать въ этой коллегіи по секретной экспедиціи и, кромѣ того, поручила въ его «точное вѣдѣніе и наблюденіе почтовый департаментъ». Въ коллегіи же иностранныхъ дѣлъ Безбородко оказался первымъ лицомъ, такъ какъ ни канцлеръ, ни вице-канцлеръ не считались ея членами. Въ свою очередь и чужестранные послы, находившіеся въ Петербургѣ, отдавали Безбородкѣ первенство передъ вице-канцлеромъ, графомъ Остерманомъ, котораго они считали «простымъ министромъ», передающимъ свои планы и мысли императрицѣ только при посредствѣ Безбородки.