Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Дѣйствія М. Бестужева-Рюмина въ Варшавѣ по курляндскому вопросу. — Невѣсты, избираемыя Морицу Лефортомъ. — Заочная любовь Елисаветы Петровны къ Морицу. — Противодѣйствіе Россіи пріѣзду польскихъ коммисаровъ въ Курляндію. — Запутанность курляндскихъ дѣлъ. — Докладъ императрицѣ о Морицѣ. — Слухи о предоставленіи Курляндіи молодому князю Меншикову.

Въ Петербургѣ взглядъ кабинета на курляндскія дѣла значительно измѣнился противъ прежняго, когда недѣйствительность избранія Морица стояла въ главѣ требованій петербургскаго двора и когда Михаилу Бестужеву, назначенному посломъ въ Варшаву, на мѣсто князя Долгорукова, предписывалось дѣйствовать совершенно инымъ образомъ. Бестужевъ долженъ былъ заявить королю, что императрицѣ извѣстно желаніе Августа II доставить Курляндію «принцу» Морицу, но что императрица не согласна на это для избѣжанія ссоры съ королемъ прусскимъ, и въ замѣнъ Морица.

Бестужевъ долженъ былъ хлопотать о князѣ Меншиковѣ, который теперь былъ окончательно отстраненъ отъ этой кандидатуры. Затѣмъ мы видѣли, что отправленный на гродненскій сеймъ Ягужинскій не долженъ былъ хлопотать о Меншиковѣ, но только противиться избранію Морица, котораго, однако, теперь стали держать какъ запаснаго кандидата на курляндскій престолъ.

Между тѣмъ, Лефортъ продолжалъ, по прежнему, стараться о томъ, чтобы доставить Морицу Курляндію посредствомъ брака его въ Россіи. Относительно сватовства Морица сохранилась въ дрезденскомъ архивѣ весьма любопытная переписка. Такъ, Лефортъ безпрестанно настаивалъ, чтобы Морицъ самъ пріѣхалъ въ Петербургъ довершить побѣду надъ сердцемъ цесаревны и показалъ бы себя тамъ, живя роскошно и весело. По поводу вызова, сдѣланнаго Морицу, одинъ изъ саксонскихъ министровъ графъ Мантейфель писалъ Лефорту: «dites moi а l'oreille, commbien vous croyez, qu’il faudrait au C. de S. pour gagner les amis en vos cantons»? На этотъ вопросъ Лефортъ отвѣчалъ: «la chose n’est facile à déterminer, il s’agit de savoir si c’est pour Nan (Анна Ивановна) ou pour Lis (Елисавета Петровна). La princesse Elisabeth est une place forte à emporter, mais non impossible, car à l’aide du coffre fort la place se rendra. La duchesse de Courlande coûtera mais pas tant. L’on juge icy, que si la princesse Elisabeth manque, l’on serait mieux de s’attacher à la fille de Menzikow, qu’à la duchesse de Courlande, elle aura des especes, sera bien fournie».

Наконецъ, если-бы и бракъ съ княжной Меншиковой не могъ почему либо состояться, то Лефортъ предназначалъ Морицу въ невѣсты графиню Софью Карловну Скавронскую, фамилія которой такъ быстро возвысилась, вслѣдствіе своего родства съ императрицею Екатериною I. Лефортъ полагалъ, что государыня, выдавая Скавронскую замужъ за Морица, будетъ вмѣстѣ съ тѣмъ содѣйствовать ему въ полученіи герцогства курляндскаго.

При сватовствѣ Елисаветы, Лефортъ такъ описывалъ ее: «она блондинка, не такъ высока ростомъ, какъ ея сестра, и склонна къ тому, чтобы быть болѣе дородной (puissante). Она, впрочемъ, стройна п хорошаго средняго роста: у нея круглое очень миленькое личико, голубые глаза съ поволокой (jus de moineau), прекрасный цвѣтъ лица и прекрасный бюстъ. Что касается ея нрава и наклонностей, то въ этомъ отношеніи она отличается отъ своей сестры. У нея чрезвычайно игривый (enjoué) умъ, ей все-равно тепло ли, холодно ли, живость дѣлаетъ ее вѣтренной; она всегда стоитъ на одной ногѣ, не думая ни о чемъ прочемъ и одарена талантомъ передразнивать походку и наружность каждаго. Она не щадитъ даже самыхъ близкихъ къ ней лицъ, какъ напримѣръ герцога голштинскаго. Она говоритъ превосходно по французски, порядочно по нѣмецки и по любви ко всему блестящему, кажется, рождена для Франціи».

Быть можетъ это самое, хотя и весьма привлекательное съ точки зрѣнія Лефорта, описаніе невѣсты и заставляло Морица, испытавшаго уже порядкомъ горечь брачныхъ узъ, не слишкомъ доискиваться руки бойкой и вѣтренной цесаревны. Лефортъ же, съ своей стороны, умѣлъ, какъ искусный сватъ, повести дѣло такимъ образомъ, что Елисавета заочно влюбилась въ Морица и съ нетерпѣніемъ, даже еще болѣе «avec démangeaison» — какъ выражался саксонскій дипломатъ — ожидала пріѣзда Морица въ Петербургъ. Она говорила, что не хочетъ подчиниться обыкновенной участи принцессъ, вступая въ бракъ изъ-за государственныхъ видовъ и заявляла, что она выйдетъ замужъ за того только, кто ей лично понравится, а Морицъ, который по наружности превосходилъ своего отца, слывшаго нѣкогда замѣчательнымъ красавцемъ, могъ смѣло разсчитывать на вниманіе къ себѣ влюбчивой Елисаветы.