Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Въ это время въ германскихъ университетахъ происходило демократическое движеніе. Доносъ Магницкаго подоспѣлъ весьма кстати и судьба казанскаго университета висѣла на волоскѣ. «Если — говоритъ Гётце — его постигла бы участь, предназначавшаяся ему Магницкимъ, то несомнѣнно вслѣдъ за тѣмъ были бы предприняты и другія угнетательныя мѣры противъ народнаго образованія».

Къ чести Александра I, должно, однако, сказать, что онъ не поддался кишившимъ около него проискамъ. На представленіе о закрытіи университета онъ возразить: «Зачѣмъ уничтожать то, что можно исправить? Можно удалить неспособныхъ профессоровъ и замѣнить ихъ другими, приглашенными изъ за-границы».

Съ своей стороны, Голицынъ полагалъ, что никто не въ состояніи исправить казанскій университетъ лучше, чѣмъ это сдѣлаетъ Магницкій. Когда же, въ іюлѣ 1819 года. Голицынъ поднесъ государю указъ о назначеніи Магницкаго попечителемъ казанскаго университета, то — по передачѣ Гётце — между императоромъ и его министромъ произошелъ слѣдующій разговоръ:

Императоръ. Ты хорошо знаешь Магницкаго?

Голицынъ. Да, ваше величество, я знаю его уже давно. Мнѣ извѣстны его прежнія заблужденія, но теперь онъ перемѣнился къ лучшему и углубился въ самого себя.

Императоръ. Итакъ, ты ходатайствуешь, чтобы я назначилъ его попечителемъ?

Голицынъ. Если вашему величеству угодно будетъ оказать эту милость, то я увѣренъ, что онъ будетъ хорошо исполнять свою обязанность.

Императоръ. Пусть будетъ такъ! Я принялъ за правило предоставлять министрамъ право выбирать себѣ подчиненныхъ, но я напередъ тебѣ говорю, что Магницкій будетъ первымъ на тебя доносчикомъ.

Такими словами, по замѣчанію Гётце, государь чрезвычайно вѣрно опредѣлилъ характеръ Магницкаго, но къ сожалѣнію, Голицынъ пренебрегъ этимъ предостереженіемъ.

Первымъ дѣломъ Магницкаго, какъ попечителя, было преслѣдованіе способныхъ профессоровъ, въ особенности такихъ, которые носили нѣмецкія фамиліи или не принадлежали къ православной церкви. Онъ замѣнялъ ихъ темными личностями, хотя государь имѣлъ совершенно иное намѣреніе. Ни одинъ профессоръ не былъ вызванъ изъ-за-границы. Затѣмъ онъ началъ вводить свои административныя мѣры и, въ продолженіе шестилѣтняго своего управленія округомъ, произвелъ въ дѣлахъ его страшный хаосъ. О дѣйствіяхъ Магницкаго сообщалось много свѣдѣній, но вотъ тѣ добавочныя, которыя встрѣчаются въ книгѣ Гётце.

Такъ, онъ приказалъ взять изъ университетской библіотеки и сжегъ всѣ книги, казавшіяся ему зловредными, также и изданныя на иностранныхъ языкахъ. Прочія же книги велѣлъ опечатать и не давать ихъ никому, даже профессорамъ, хотя бы нѣкоторыя изъ этихъ книгъ и были одобрены цензурою. Во все время его завѣдыванія университетомъ, для тамошней библіотеки не было пріобрѣтено ни одной книги. Онъ хвалился водворенною имъ дисциплиною. Всѣмъ своимъ подчиненныхъ профессорамъ, учителямъ и студентамъ онъ запретилъ пить вино, объявивъ, что это страшный грѣхъ. Если же кто-либо изъ казенныхъ студентовъ былъ замѣченъ въ нарушеніи этой попечительской заповѣди, то его сажали въ темный катцеръ, надѣвали на него крестьянскую сермягу и лапти. Послѣ того къ заключенному приходилъ священникъ и поучалъ его. Когда же виновный исповѣдовался и удостоивался св. причастія, то онъ считался очистившимся отъ грѣховъ. Казенныхъ же студентовъ, если они попадались въ чемъ-либо болѣе важномъ, нежели выпивка вина, вопреки закона, безъ всякаго суда, сдавалъ въ солдаты. Каждый наставникъ и каждый ученикъ обязаны были имѣть по экземпляру св. писанія. Болѣзнь попечитель считалъ только послѣдстіемъ грѣховъ. Была введена и поощряема система тайныхъ доносовъ, подобно тому, какъ это было въ іезуитскихъ школахъ, и вся учащаяся молодежь дошла до послѣдней степени нравственнаго паденія.

Гётце сообщаетъ также кое-что и о Руничѣ, замѣстившемъ Уварова по управленію петербургскимъ университетомъ, или, говоря иначе, петербургскимъ учебнымъ округомъ. Руничъ пытался подражать примѣру, поданному Магницкимъ, и безпощадно преслѣдовалъ такихъ выдававшихся при упомянутомъ университетѣ профессоровъ, какими были Эрнстъ Раупахъ, Куницынъ, Германъ и Арсеньевъ. Къ этому Гётце прибавляетъ, что преслѣдованіе профессоровъ имѣло еще другую, болѣе существенную цѣль. Выставляя ихъ предъ государемъ людьми неблагонадежными, обскуранты хотѣли убѣдить его, что отъ университетовъ исходятъ опасныя для государства идеи, и, подавивъ такимъ способомъ общее образованіе, замѣнить его церковно-фанатическимъ ученіемъ.