Замечательные женщины

– О нет, думаю, он даже меня не заметил, а если и заметил, то не узнал. Так часто бывает, знаете ли. Наверное, во мне просто нет ничего примечательного.

– Милая моя мисс Лэтбери, – улыбнулся Роки, – это чистой воды неправда!

И вновь я перенеслась на террасу адмиральской виллы, где заняла свое место среди военнослужащих женского вспомогательного. Разумеется, я не знала, что на это ответить.

– Почему бы нам не называть вас Милдред? – спросил вдруг Роки. – В конце концов, мы будем часто видеться. Думаю, мы станем друзьями.

Я испытала некоторую неловкость, но не могла же отказать!

– И вы должны называть нас Елена и Роки. Справитесь?

– Думаю, да, – отозвалась я, спросив себя, когда начинать.

– А Иврарда Боуна называть Иврардом, – внезапно рассмеялась Елена.

– О нет! – воспротивилась я. – Вообразить себе такого не могу!

– Вам следовало бы поговорить с ним после службы, – посоветовала она. – Сказать что-нибудь о проповеди. Он любит покритиковать.

– Он куда-то спешил, – объяснила я, – так что у меня не было шанса, даже если бы он меня узнал.

– Как же мило, что над нами живете именно вы, – неожиданно сказала Елена. – Подумать только, там могла бы поселиться какая-нибудь скучная семейная пара, или «деловая женщина», или семья с детьми… какой ужас!

К себе наверх я поспешила в приподнятом настроении. Меня несколько позабавила мысль о том, что, увидев Иврарда Боуна на великопостной службе, я сразу стала человеком, с которым приятно жить в одном доме. Ради Елены, если не себя самой, наверное, в следующий раз стоит сделать какой-нибудь дружеский жест. Можно назначить себе епитимью: лучше относиться к Иврарду Боуну. Я стала воображать себе, как это будет: что я скажу и что он ответит. Какое-нибудь замечание о проповеднике или о погоде или дружеский вопрос о том, как продвигается работа, были бы неплохим началом.

Я стояла у окна, опираясь о рабочий стол, и рассеянно смотрела на церковь, видневшуюся за голыми деревьями. Вид сестры Блэтт, великолепной на своем высоком старомодном велосипеде – точь-в-точь корабль на всех парусах, – доставил мне большое удовольствие. Потом появился Джулиан Мэлори в черной накидке: наш священник разговаривал и смеялся с женщиной, которой я раньше не видела. Она была высокой и довольно элегантно одетой, но лица ее я не разглядела. Мне вдруг пришло в голову, что это, наверное, миссис Грей, которая будет жить в квартире на втором этаже. Я проводила их взглядом, пока они не скрылись из виду, а потом пошла на кухню стирать чулки. Я не могла бы сказать, откуда у меня взялось чувство, что она не совсем то, чего мы ожидали. Вдова священника… У нее такие грустные глаза… Вероятно, мы не представляли себе, что она будет смеяться вместе с Джулианом, – более определенной причины я не отыскала…

Глава 7

Официально меня представили миссис Грей на благотворительном базаре утром в субботу. Ей предстояло работать вместе с Уинифред, которая выглядела очень оживленной и довольной, напомнив мне ребенка, который предложил играть вместе и был принят в друзья.

Миссис Грей, как я и предположила, увидев ее мельком, была недурна собой и элегантно одета. Возможно, слишком элегантно для вдовы священника, подумалось мне, – тут я вспомнила, сколько уже встречала таких, как она. Ее сдержанная обходительность наводила на мысль не о робости, а скорее о самодостаточности, а в ее улыбке было что-то потаенное, будто она видела и думала больше, чем согласилась бы признать.

– Вам придется говорить мне, что делать, – сказала она, обращаясь к нам с Уинифред, – хотя, надо полагать, благотворительные базары повсюду одинаковы.

– Народ набежит довольно буйный, – игриво отозвалась Уинифред. – У нас не самый приятный район, сами понимаете, далеко не Белгравия. Боюсь, многие из тех, кто приходит на наши базары, носа в церковь не кажут.

– Так, по-вашему, в Белгравии есть благотворительные базары? – спросила миссис Грей. – Никогда бы не подумала.

– Кажется, в Сент-Эрмин иногда устраивают, – вставила я.

– Хочется думать, что на них ходят жены членов кабинета министров, – откликнулась миссис Грей с довольно деланым смешком, как мне показалось.

Чересчур громко рассмеявшись, Уинифред принялась переставлять вещи на раскладном столе. Они с миссис Грей заправляли «палаткой» всяческих безделушек. На центральном месте здесь величественно возвышались чучела птиц, их окружали книги, фарфоровые статуэтки и рамки – в некоторых еще остались фотографии. Уинифред вынула эдвардианскую леди и молодого священника, но остальные проглядела, и теперь они обвиняюще смотрели из своих почерневших вычурных оправ: некрасивая женщина с напряженным лицом (наверное, гувернантка), группа бородатых джентльменов в костюмах для крикета, капризного вида дитя с кудряшками.

– Ой, посмотрите! – услышала я восклицание Уинифред. – Бедняжки! А я думала, что всех вынула!

– Неважно, – успокаивающе, точно разговаривая с ребенком, сказала миссис Грей, – думаю, те, кто покупает рамки, даже не замечают фотографий. Помню, в приходе моего мужа…