Замѣчательныя судебныя дѣла

Подсудимый. Арбузовъ меня взялъ за руки сзади.

Арбузовъ. За руки дѣйствительно взялъ.

Кузминъ, сосѣдъ г. Никитина. Я при этомъ происшествіи не былъ. А на другой день утромъ г. Никитинъ сидѣлъ у раствореннаго окна, которое выходитъ въ лавку Забулонова, гдѣ я былъ, я ему кланяюсь, такъ какъ мы по сосѣдству живемъ. Онъ меня подзываетъ къ барьеру: «Вы, говоритъ, ничего не слыхали о вчерашнемъ дѣлѣ?» Ничего, говорю не слыхалъ. «Я, говоритъ, вчера мироваго судью ударилъ. Это будетъ всей Москвѣ извѣстно: въ вѣдомостяхъ будетъ пропечатано».

Подсудимый. Это не доказываетъ, чтобъ я хвастался. Я этимъ только хотѣлъ сказать, что это будетъ извѣстно, и что сейчасъ ѣду заявить объ этомъ прокурору.

Забулоновъ, лавочникъ, сосѣдъ подсудимаго. На другой день онъ намъ говорилъ въ окошко, что наканунѣ далъ двѣ плюхи мировому судьѣ.

Секретарь прочиталъ актъ медицинскаго осмотра подсудимаго, составленный врачомъ Басманной части Рубинштейномъ. Актъ этотъ слѣдующій: «Отъ роду подсудимому 43 года и тѣлосложенія онъ крѣпкаго. У него органы, находящіеся въ грудной полости, при постукиваніи и выслушиваніи ничего болѣзненнаго не представляютъ. Въ правомъ его подреберьи замѣчается увеличенный объемъ печени, преимущественно лѣвой ея доли, которая нѣсколько выстоитъ за край нижняго труднаго ребра, выдаетъ при постукиваніи тупой звукъ, причемъ испытуемый ощущаетъ незначительную боль въ сторонѣ желудка. Подобное состояніе печени часто располагаетъ къ неправильному отдѣленію и выдѣленію желчи, а помощію желчныхъ началъ, удержанныхъ въ общей массѣ крови къ общей раздражительности характера».

Щеголева. Я знаю г. Никиткна давно, 20 лѣтъ, и знала еще его родителей. Онъ всегда былъ раздражителенъ, но особенно былъ раздражителенъ въ маѣ мѣсяцѣ. Вообще г. Никитина я знала за человѣка хорошаго и добраго. Пилъ онъ мало. Страдалъ одышкой, когда бывало войдетъ къ намъ на верхъ по лѣстницѣ.

Ефремовъ, помощникъ экзекутора Петровской академіи. Я знакомъ съ г. Никитинымъ еще съ 1862 года, когда вмѣстѣ съ нимъ служилъ на Нижегородской желѣзной дорогѣ. Зналъ Никитина за хорошаго человѣка. Въ послѣднее время онъ жаловался, что у него болитъ подъ ложечкой, жаловался на біеніе сердца, одышку. Я видѣлъ его 2‑го числа, наканунѣ происшествія, въ гостяхъ у г. Соколовскаго. Тутъ было много гостей, и г. Никитинъ въ этотъ вечеръ много пилъ, такъ что г. Соколовскій просилъ его быть поосторожнѣе, ибо между гостями было много дамъ: матушка и сестра хозяина и невѣста его и жены нѣкоторыхъ профессоровъ. Г. Никитинъ оставался до 2 или 3 часовъ. Г. Никитинъ былъ раздражителенъ и вспыльчивъ.

Леонтьева, дочь титулярнаго совѣтника, экономка подсудимаго. Онъ страдаетъ приливомъ крови къ головѣ и одышкой и отъ этого былъ страшно раздражителенъ. Онъ пріѣхалъ домой 3‑го числа часовъ въ пять утра, легъ спать и спалъ очень неспокойно, безпрестанно вскакивалъ съ постели. Мы еще боялись тогда, какъ бы у него не сдѣлалось бѣлой горячки. Онъ говорилъ послѣ, что у него были какія — то видѣнія. Проснувшись 3‑го мая, часовъ въ 9, онъ опять выпилъ водки и снова легъ спать и спалъ опять неспокойно. Потомъ онъ поѣхалъ съ дочерью къ доктору. Вернувшись домой послѣ происшествія, онъ сказалъ, что ударилъ кого — то изъ служащихъ у мироваго судьи. Но потомъ, когда уже дѣло разъяснилось, тогда онъ очень сожалѣлъ о своемъ поступкѣ.

Соколовскій, профессоръ Петровской академіи. Въ послѣднее время я часто видѣлся съ г. Никитинымъ у г. Ефремова и у г-жи Щеголевой. Г. Никитинъ въ послѣднее время былъ очень страненъ: то сдѣлается задумчивымъ, то вдругъ сядетъ за фортепіано и начнетъ пѣть. И прежде я замѣчалъ за нимъ странности, но прежде я на нихъ не обращалъ вниманія. Такъ однажды, скатываясь съ горъ, онъ ударилъ въ сердцахъ ногой по сапкамъ. Въ другой разъ онъ показывалъ мнѣ свою пристяжную. Лошадь несла дурно свою голову: это такъ раздражило г. Никитина, что онъ хотѣлъ броситься на лошадь. Только я его удержалъ. Наканунѣ происшествія, г. Никитинъ пріѣхалъ ко мнѣ въ Разумовское часовъ въ 5; мы сначала, вмѣстѣ съ другими гостями, гуляли въ саду, потомъ часовъ въ 8 мы вернулись домой и сѣли играть въ карты. Г. Никитинъ не сѣлъ играть и какъ — то странно все ходилъ по комнатѣ, ни съ кѣмъ не разговаривая. Изъ комнаты онъ часто выходилъ куда — то, какъ я послѣ узналъ, въ буфетъ и много тамъ пилъ. За ужиномъ опять онъ пилъ наливку. Мнѣ, какъ хозяину, неудобно было его удерживать, но я, въ видѣ предупрежденія, сказалъ: наливка крѣпкая, вы будьте осторожнѣе, она только по виду слаба. Но г. Никитинъ продолжалъ все пить. Въ послѣднее время мнѣ онъ жаловался на усилившіяся непріятности и болѣзни.

По заявленію защитника, секретарь прочиталъ показаніе неявившагося свидѣтеля Слесарева, бывшаго прежде письмоводителя у мироваго судьи г. Скопина. Въ этомъ показаніи сказано: «Г. Скопинъ говаривалъ: «когда — нибудь Гульковскій и Никитинъ попадутся мнѣ въ руки», но когда это было сказано — я не могу сказать».