Замена спектакля

Золотоволоса дзюдоистка,
Девушка, с которой вы вдвоем.
Никакого не предъявишь иска,
Если проведет она прием.

Четкий, удушающий к тому же

Или, скажем, просто болевой.
А ведь тоже думает о муже
На своей дороге боевой.

И хотя сложения литого

И известна аж на весь Союз,
Тоже крикнуть «Мáита!» готова,
Что на их наречии: «Сдаюсь…»

УЮТ

— Ты где ж была?
— Да на работе…

Ну что ж, хвала

Подобной плоти.
Бела лицом,
И тело в силе.

— Но где ж винцом

Вас угостили?..

Изолгалась

Другим в награду.
Гуляла всласть
Со всеми кряду.

— А ты где был?

— Да на собранье…

Но мало сил —

Глаза соврали.
У мужика
(Там хам на хаме)
От пиджака
Разит духами.

Опять с бабьем?

И как вначале:
— Смотри, побьем! —
Ему кричали.

…Такую рать

Легко ль измерить?
Привыкли врать,
Юлить, не верить.

И сей уют

Примером этим
Передают
Любимым детям.

В ГОРОДКЕ

Как говорят, исполком,
Сызмальства будучи в силе,
Не разрешал испокон,
Чтобы траву здесь косили.

Ползали бабы с серпом

По придорожным канавам,—
Не оттянуть их силком,
Не оттащить их канатом.

Ах, как работа мила

Ради известного толка:
И коровенка была,
И черно-белая телка.

Ходит Земля на оси,

Не остановишь планету.
Есть разрешенье: — Коси!..
Жалко, что баб этих нету.

КОЕ-ЧТО О СЕБЕ

Родился я довольно давно. Нет, я не кокетничаю и не скрываю, — в 1925 году.

В жизни, сами понимаете, бывали такие положения, что не до смеху.

В армию попал семнадцати лет.

В конце войны начал писать стихи и привез оттуда тоненькую тетрадочку стихотворений. Они были не ахти какие, но два-три из них напечатали. Я пробовал заняться и чем-нибудь другим (хотел стать геологом), но тут у меня ничего не получилось.

Обо мне стали говорить читатели и критики: «Пишет с доброй улыбкой». Однако, к счастью, старшие поэты отнеслись ко мне вполне серьезно. Я имею в виду Исаковского, Твардовского, Смелякова, Светлова — людей, обладающих несомненным чувством юмора, — знавших себе цену, но смотревших на себя без придыхания и восторга. Этому я тоже учился и, надеюсь, научился у них совершенно незаметно.

Литературный труд — тяжелый труд, но все же это не лесоповал и не каменоломня. Хотя и там необходимо умение расслабиться.

В дальнейшем у меня вышло много тоненьких и толстых книг стихов и прозы, зазвучали песни на мои слова, и тоже порою мне кажется, что все это появилось как бы независимо от меня.

Что же касается той давней доброй улыбки… то вот перед вами «крокодильская» книжица с подзаголовком — ироническая лирика.

Автор

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.