Замешательство

Теперь его голос звучал печально, как у старика. Он указал на дату съемки: за два месяца до смерти Алиссы. Я наконец-то узрел уравнение Робина целиком. Призраку надлежало обитать как можно ближе не только в пространстве, но и во времени.

Я кликнул по ссылке, и мы увидели Али во всем блеске. Это всякий раз меня изумляло. У камеры моего телефона есть особый режим, при котором объект в перекрестии прицела остается четким и насыщенным, а все прочее окрашивается в оттенки серого. Женщина, которая позволила мне взять себя в жены, действовала схожим образом. Она наполняла электричеством любую комнату, даже битком набитую политиканами.

Во время финальных выступлений вся нервозность, которая мучила Али на репетициях, исчезала без следа. У микрофона жена держалась с безупречной невозмутимостью, демонстрируя ироничное недоумение по поводу выходок человечества. Если бы существовало радио, транслирующее широкой публике идеи Платона, она могла бы там работать диктором. Излагая статистику или повествуя о конкретных случаях, она не прибегала к оскорблениям. Сочувствовала всем сторонам, шла на компромисс, но никогда не поступалась истиной. Все, что она говорила, казалось чертовски разумным. Ни один из девяноста девяти членов ассамблеи не поверил бы, что эта женщина в детстве страдала от сильнейшего заикания и грызла губы до крови.

Али в последний раз выступала на камеру, а ее сын наблюдал с нашей стороны экрана, приоткрыв рот. Детали так заворожили Робина, что он не задал ни одного вопроса. Али рассказала о том, как собственными глазами видела знаменитое охотничье состязание на севере штата, недалеко от озера Верхнее: одно из двадцати, проведенных в том году. Робин выпрямился и разгладил воротник; однажды я сказал, что этот жест придает ему очень взрослый вид. Для ребенка, у которого были проблемы с самоконтролем, он отлично справлялся.

Алисса описала, как выглядела судейская платформа на четвертый и последний день соревнования: там стояли весы промышленного типа, дожидаясь грузов, которые привезут участники. Подъезжали пикапы, заполненные тушами, их перетаскивали на чаши. Победителем становился тот, кто за четыре дня набрал больше фунтов добычи. В числе призов было оружие, оптические прицелы и приманки – то есть в следующем году условия конкурса обещали стать еще более несправедливыми.

Она перечислила факты. Количество участников. Вес заявки, которая принесла охотнику победу. Общее число животных, ежегодно убиваемых на соревнованиях по всему штату. Воздействие потерь на разрушенные экосистемы. После этого взвешенного, красноречивого выступления моя жена два часа рыдала в постели, и я никак не мог ее утешить.

Мне хотелось отдубасить себя за то, что я вообразил, будто Робби с таким справится. Но мой мальчик хотел увидеть свою мать, и, по правде говоря, держался достойно. Девять лет – возраст великого перелома. Может, человечество как таковое было девятилетним ребенком: еще не взрослым, уже не малышом; внешне спокойным, но вечно пребывающим на грани нервного срыва.

Речь Алиссы подошла к концу. Она мастерски подвела итог. Всегда приберегала самые важные аргументы напоследок. Она объяснила, каким образом этот законопроект восстановит славные традиции и почет охоты. Сказала, что с точки зрения веса девяносто восемь процентов оставшихся на Земле животных – либо Homo sapiens, либо пища, выращиваемая в промышленных масштабах. Только два процента были дикими. Неужели так трудно дать горстке выживших диких тварей короткую передышку?

От ее заключительных слов я вновь похолодел. Мне вспомнилось, как она сочиняла их, как в течение нескольких недель работала над речью. «Обитающие в этом штате существа – не наша собственность. Их нам доверили. Те люди, которые поселились здесь первыми, знали: все животные – наши родственники. Предки и потомки следят за тем, что мы делаем. Давайте поступим так, чтобы они гордились нами».

Ролик закончился. Я отменил автовоспроизведение следующего. К счастью, Робин не возражал. Он прижал к губам три пальца. Этот жест сделал его похожим на Аттикуса Финча, только ростом в четыре фута.

– Папа, законопроект приняли?

– Пока нет, дружище. Но что-то подобное примут, рано или поздно. Взгляни на количество просмотров. Люди по-прежнему слушают ее.

Я взъерошил его волосы. У Робби были буйные кудри. Он только мне позволял их стричь. Это не очень-то способствовало его социализации.

– Почему бы тебе не приготовиться ко сну? Мы засидимся допоздна.

Эта кодовая фраза означала, что мы будем вместе читать двадцать минут после того, как он ляжет в постель в восемь тридцать.

– Можно мне сначала выпить сока?

– Сдается мне, сок – не лучший вариант перед сном.